хоть как-то стереть эту наглую улыбку с его лица:
– Ты хоть понимаешь, что такое изгнание? Что значит жить в чужом мире среди чужих существ, которым нет до тебя дела?
– Вот и узнаю… – продолжал улыбаться Лайгон, хотя про себя подумал, что, возможно, и без того знает, каково это, прожив в неродном ему мире всю сознательную жизнь. – Желательно отправить меня в мир людей: я хочу понять себя, отец… Правда, хочу. Что, если это повторится? Всплеск человеческих эмоций погубил сегодня нашего собрата, а не я. Если я не познаю природу этих чувств, то буду опасен для все вас? Только подумай, что может случиться! Гнев – не самое страшное из людских эмоций… Или самое? – он откровенно издевался. – Я так мало знаю о себе…
Мэггон уже и так всё понял, но на всякий случай переспросил, потому что не мог до конца поверить в жестокость собственного сына:
– И ради этого ты пошёл на убийство? Ради возможности пересечь границы нашего мира и оказаться в ином?
– Может и так… – снова пожал плечами Лайгон: ему было всё равно, догадался отец или нет. – Ты же не хотел подарить мне шанс познакомиться с человеческой расой по доброй воле, теперь этот шанс мне положен в наказание, разве нет? Или я плохо изучил историю Валинкара?
Маг и представить не мог, насколько в действительности мало он знал об этом мире и насколько мало знали о нём все его жители.
Сейчас Владыка был в ярости: Лайгон действительно не мог быть убит, и потому следовало придумать для него какое-то наказание, вот только опыта в решении подобных вопросов у него не имелось и оттого требовалось время на раздумья.
– Стража! – крикнул Мэггон так, что Лайгон поморщился, и стражники не заставили себя ждать. – Уведите его!
От варианта заточить юного мага в темницу пришлось довольно быстро отказаться: Мэггон не хотел, чтобы все видели, что Лайгон совершенно не сожалеет о своём поведении, а в том, что тот всем своим видом будет демонстрировать полнейшее отсутствия чувства вины, сомнений не было. Его сын не мог и не должен был продолжать позорить своего отца, перечёркивая своим поведением всё, чему его учили и какие качества пытались привить. Нет, этому валинкарцу нельзя было оставаться здесь! К тому же Лайгон явно рассчитывал на любовь сестры и матери, которые не позволили бы жестоко обращаться с ним.
Владыке не хотелось идти на поводу у преступника, но всё-таки он решил, что стоит дать ему шанс. Просто будет необходимо тщательно следить за Лайгоном, пока он будет в другом мире. Этот вариант нравился Владыке ещё и тем, что за время изгнания народ немного поутихнет и сможет принять исправившегося сородича обратно. Возможно, пообщавшись с людьми, его сын и правда перестанет переживать из-за своего отношения к этой расе, и сможет взглянуть на себя по-новому.
Мэггон всегда верил в лучшее, и на этот раз эта его привычка сыграла с ним злую шутку.
***
Лайгон
