сообщала: «…Защищая Солженицына, Ж. А. Медведев одновременно задел меня. Поскольку статья его была ответом на статью корреспондента АПН, то, чтобы сказать свое слово, мне не оставалось другого выхода, как обратиться в АПН, куда я позвонила из Рязани, прося соединить меня с «американским» отделом, а там попросила прислать ко мне кореспондента из АПН»[71]. К Решетовской прислали сразу двух корреспондентов АПН из Москвы, и она передала им свой ответ, эмоциональный, сумбурный и нелепый именно с точки зрения защиты ее позиции в бракоразводном процессе («никакие миллионы не могут компенсировать моей потери веры в этом человеке»). Она спорила с его Нобелевской лекцией. Она также сообщала, что еще в 1970 году, когда она поняла, что предстоит развод, она пыталась покончить жизнь самоубийством. Она обвиняла мужа в преждевременной смерти своей матери и в том, что он не заботится о ее двух тетках, одной из которых уже 95 лет.
Все эти претензии были необоснованными. Решетовская также сообщала, что она недавно закончила книгу собственных мемуаров о Солженицыне, некоторые главы из которой будут вскоре опубликованы. Это письмо Решетовской, быстро переведенное на английский и с некоторыми политическими добавками уже от АПН, было стремительно опубликовано в газете «Нью-Йорк Таймс» уже 7 марта 1973 года[72].
Вмешательство АПН (т. е. и КГБ) в бракоразводный процесс и в весь спор было Решетовской слишком очевидно. Решетовская и сама пыталась сразу опровергнуть появившуюся в печати статью, подписанную ее именем. Она боялась, что столь явное ее сотрудничество с КГБ может подвергнуть сомнению объективность ее собственных мемуаров, две главы из которых о событиях 1962 года уже были опубликованы в небольшом самиздатном журнале «Вече» в конце 1972 года. Продолжать в этих условиях сопротивление разводу стало бесполезно. Решетовская согласилась на развод по взаимному согласию без суда. Этот развод был оформлен 15 марта 1973 года в Рязанском ЗАГСе. Солженицын гарантировал Решетовской и финансовую помощь, размеры которой мне были неизвестны.
Сообщение о разводе опубликовали в западных газетах уже в разделах «хроники». Вскоре появилось и сообщение о венчании Солженицына и Натальи Светловой в одной из московских Церквей. Для оформления своего второго брака Солженицын решил избрать религиозный обряд, хотя церковный брак не имел законной силы в СССР. Солженицын решил также покинуть гостеприимную дачу Ростроповича в Жуковке и уехал на все лето в «Борзовку», в Рождество-на-Истье. «Нигде мне так хорошо не писалось и может быть не будет»[73].
В Лондоне в середине февраля 1973 года я получил первое письмо от швейцарского адвоката Солженицына доктора Фрииа Хееба. Он стал представлять юридические и литературные интересы Солженицына на Западе с 1970 года, когда писатель решил заключать уже открытые формальные контракты на публикацию нового
Письмо Н. Решетовской Майклу Скаммелу от 19.05.1982. Копия в моем архиве.
The New York Times, March 7, 1973.
