их к матери или отцу. Он доставал из-за пазухи котят, из карманов – птиц с перебитыми крыльями, а один раз, к ужасу матери и всех гувернанток, принес живого крысенка. Удивительно, но именно крысенок – белый, с умными черными глазками-бусинками – и остался жить в поместье. Его забрала Атаро, и Уолтер был уверен, что она его убьет. Но вечером она позвала Уолтера к себе в комнату и показала ему проволочную птичью клетку, где в ворохе тряпок спал крысенок. Он вырос в огромного белоснежного крыса, никогда не убегал и любил Атаро, как не всякая собака любит своего хозяина. Уолтер видел, как крыс сидел у нее на плече, когда она читала, и водил мордочкой вслед за ее пальцем, скользящим по строчкам.
В двенадцать лет Уолтер впервые привел домой друга. Это был бездомный мальчишка по имени Хег. Пятнадцатилетний брат Уолтера, Джек, тогда не дал друзьям даже зайти в дом. «Уолтер, что скажет отец?» – тоскливо спросил он, и почему-то Уолтеру в тот момент стало стыдно, будто он сделал нечто противозаконное и отвратительное. «Мэдисон, выведите пожалуйста… молодого джентльмена с территории поместья и уже за оградой дайте ему подаяние, за которым он пришел», – спокойно сказал Джек мажордому. Хега Уолтер больше никогда не видел. Но попыток облагодетельствовать кого-то не оставлял.
Когда Уолтеру исполнилось пятнадцать, он впервые влюбился. Его семья с ужасом ждала этого события, потому что никто не рассчитывал, что он увлечется белокурой мисс Анной Сеймур или меланхоличной мисс Мери Лэньон, и даже на отличающуюся эксцентричностью мисс Хелен Борден никто не ставил. Всем было понятно, что Уолтер опять свяжется с кем-то не из своего круга.
Джейн Бродовски работала на швейной фабрике. Ровесница Уолтера, смешливая, рыжая, как белка, она курила самокрутки, не умела танцевать вальс, зато плясала пальку так, как никто на памяти Уолтера этого не делал. Именно ради нее он выучился играть мелодию этого танца на гитаре, впервые исполнив нечто кроме нудных романсов и баллад, которые ему с большим трудом прощали как причуду.
Естественно, что его увлечение никто не оценил. Уолтер помнил, как тяжело вздыхал Джек, пытаясь его образумить: «Уолтер, мы наследники древнего альбионского рода. Мы не можем ставить свои чувства и увлечения превыше долга перед своей семьей, как ты не понимаешь?»
Зеленоглазый Джек, умница-Джек, надежда рода Говардов. Рассудительный и мудрый, отрешенный, как истинный аристократ, с безупречными манерами, долгие годы прекрасно справлявшийся с ролью наследника рода. Такой, каким хотел бы видеть Уолтера отец. Такой, каким Уолтеру никогда не стать.
«Что теперь скажешь, папа?» – думал он, собирая саквояж перед отъездом.
Ему тогда было не важно, что скажет папа. Потому что он уезжал навсегда, поджигал все мосты, и даже из самого себя вытравил все, что делало его Уолтером Говардом. Оставил только имя, не сумев от него отказаться. Хотя оно и не подходило ему: «полководец» – большое имя, решительное. Для тех, кто умеет принимать решения, исходя из долга, а не из чувств.
«Как Джек?» – прошипел ехидный внутренний голос.
Что угодно, лишь бы не быть «как Джек».
Джейн Бродовски отец Уолтера предложил
