не по собственной воле.
Руки задрожали, взгляд затуманился от слез.
– Живее, – толкнул его в спину капрал.
Улисс подался вперед и бросился к матери, с трудом сдерживая рыдания. Уткнулся лицом в прохудившийся шейный платок, захотел закопаться поглубже, словно это могло вернуть в те времена, когда все было хорошо.
– Все будет хорошо, – ласково проговорила мать. – Это лучший выход, мой мальчик. Прими судьбу с благодарностью.
И прошептала на ухо, так тихо, будто сама боялась услышать собственный голос:
– Возьми вот это… Помни обо мне.
Что-то холодное и тонкое легло Улиссу в ладонь, и тот машинально спрятал подарок в рукав, понимая, что его не должны увидеть.
– Хватит сопли разводить, – прорычал капрал, дергая Улисса за плечо. – Господин Рихтер тебя ждать должен, дризга?
Бледное лицо матери с полосками слез превратилось в отдаляющееся пятно, перед глазами качнулась буро-зеленая трава – и вот уже под ногами взбитая копытами дорога, ведущая в сторону заставы. Мимо проплыл шлагбаум – деревянная доска с полосками дегтя, показались грязные и стоптанные сапоги солдата. За спиной раздался хриплый голос капрала:
– Побережье там, за лесом. И не вздумайте зайти на земли барона – враз на голову укорочу!
А когда он подошел к часовым, один солдат с тревогой произнес:
– Они до темноты из леса не выйдут.
– И что? – хмыкнул капрал. – Тебе какое дело?
– Малышка у них, жалко.
– Все одно пропащее семя, – отмахнулся капрал.
Потом сказал, чуть смягчившись.
– Ладно, отнеси им пару факелов. Пусть помнят доброту истинных сынов Света Единого.
Дорогу до замка Улисс практически не видел, просидев весь путь на сухой луковой шелухе внутри большой плетеной корзины, привязанной к скрипучей телеге. Но ехали долго, почти до вечера, и за все это время крышку его клетки поднимали лишь раз, чтобы дать вареную репу и несколько глотков красного кислого вина. Захмелевший, он уснул без сновидений, пробудившись лишь когда мир опасно накренился.
– Вылазь! – прикрикнул возница, толкая ногой корзину.
Улисс вывалился на дощатый помост, торопливо поднялся на ноги, осматриваясь.
Он раньше никогда не видел настоящих замков, если только на картинках, что продавались у лавочниках в базарные дни. На плотных карточках белоснежные башни тянулись прямо к небесам, ребристые стены украшали разноцветные флаги и гербы, а по перекинутому через ров мосту друг за другом скакали рыцари с длинными копьями.
Замок барона Баера не был похож на замки с картинок – грубо собранная из гранитных блоков приземистая бочкообразная башня с двумя крыльями-пристройками. Из стен выпирали полукруглые балконы-данскеры для отправления нужды, над главным входом болталось длинное полотнище, где на золотом фоне стоял на задних лапах ревущий силуэт черного медведя.
