с окошечка, а в перерывах отдыхает на диване. А ночью никто сильно не беспокоит – в округе несколько точек по продаже спиртным, они расположены в более удобных для покупателя местах, поэтому до склада редко кто доходит. Вот такая вот петрушка.
– А-аа, тогда понятно, – протянул Журавлев и задал следующий вопрос: – Какова давность смерти?
– Судебный медик говорит, что не более четырех часов назад. Осмотр мы начали в три, значит, где-то в одиннадцать вечера. Ну, от силы в десять…
– Причина смерти?
– Ножевые.
– Нож обнаружен?
– Нет.
– Случаем не задохнулась?
– Нет, целлофановый пакет был накинут на голову свободно, под ним можно было дышать.
– А почему надели этот пакет? Хотели, чтобы она кого-то не опознала?
– Я тоже об этом подумал. Если пришли с намерением убить, чего проще зарезать жертву ножом, не водружая на ее голову мешок. Непонятно…
– Какие-нибудь следы изъяты?
– Особо нет. Изъяли целлофановый пакет, там могут остаться следы пальцев, если, конечно, преступник или преступники работали без перчаток. Нашли несколько отпечатков на сейфах, но принадлежат ли они преступникам, неизвестно. Поэтому у всех, кто был вхож в этот магазин, будем снимать дактилоскопию, чтобы исключить их из списка подозреваемых. У потерпевшей и у Серегина дактилоскопические карты уже сняли на месте, осталось человек десять, сегодня с них тоже соберем пальчики.
– А следы обуви?
– Ничего нет. Вызвали кинолога, но собака, понюхав полы, фыркнула и не стала дальше работать. Только тогда мы заметили, что полы посыпаны перцем.
– Как вскрыты сейфы?
– Их сейфами-то называть трудно, – усмехнулся Макаров, указав на свой шкаф. – Такие же металлические ящики. Маленький сейф открыли ключом, а большой чем-то отжали, орудие преступления мы на месте не обнаружили.
– Не густо, – разочарованно протянул Журавлев. – Какие-то отморозки, уважающий себя преступник женщину бы не тронул – связал и оставил бы живой.
– Или наркоши какие, – добавил Макаров и уверенно отметил: – Что ж, будем вычислять.
– Ладно, спасибо за сведения, пойду ориентировать своих, – бросил Журавлев, направляясь к выходу. – Может быть, просочится какая-никакая информация.
Вечером жена встретила его тревожным взглядом:
– Костя, что-нибудь прояснилось?
– Нет, Кристина, пока абсолютно неочевидное преступление. Ребята работают, не теряют надежды, что поймают преступника или преступников.
– А их было несколько человек?
– Неизвестно Кристина, ничего неизвестно. Как Полина?
– Убивается, конечно. Я после работы заходила к ним – удручающая обстановка. Как смогла, попыталась утешить ее, но разве при таком горе утешишь?
– Похороны когда?
– Послезавтра.
