господа, вы не видели Кристину Даэ?
Те рассмеялись.
В ту же минуту сцена задрожала под тяжелыми шагами, и в окружении черных фраков появился человек со спокойным и приятным выражением розового пухлого лица, вьющимися волосами и приветливыми голубыми глазами. Администратор Мерсье указал Раулю на прибывшего:
– Вот человек, которому нужно задать ваш вопрос. Разрешите представить вам комиссара полиции Мифруа.
– А, господин виконт де Шаньи! Рад вас видеть, сударь, – сказал комиссар. – Соблаговолите пройти со мной. А теперь скажите, где директора Оперы? Где они?
Поскольку администратор хранил молчание, секретарь Реми взял на себя труд сообщить комиссару, что господа директора заперлись в своем кабинете и еще ничего не знают о случившемся.
– Возможно ли это? Пойдемте в кабинет!
И господин Мифруа в сопровождении все разраставшейся свиты направился в администрацию. Мерсье воспользовался суматохой, чтобы сунуть Габриэлю в руку ключ от своего кабинета.
– Скверный поворот, – шепнул он. – Пойди выпусти на свежий воздух мамашу Жири.
Они подошли к директорской двери, и Мерсье попросил директоров откликнуться, но тщетно.
– Именем закона, откройте! – прозвучал ясный, слегка обеспокоенный голос Мифруа.
Наконец дверь открылась. Вслед за комиссаром все поспешили войти.
Рауль был последним. Едва он направился за всеми, на его плечо опустилась чья-то рука, и он услышал, как кто-то прошептал ему:
– Секреты Эрика никого не касаются!
Он оглянулся, подавив готовое вырваться восклицание. Рука, только что коснувшаяся его плеча, теперь была прижата к губам странного персонажа с темным лицом, с золотисто-зелеными глазами, напоминавшими яшму, в папахе из каракуля… Перс!
Незнакомец продолжал жестом призывать к молчанию, и в тот момент, когда оторопевший виконт, справившись с замешательством, собрался осведомиться о причине столь странного вмешательства, тот кивнул головой и исчез.
Глава 17
Удивительные признания мамаши Жири, раскрывающие секрет ее личных отношений с Призраком Оперы
Прежде чем последовать за комиссаром полиции Мифруа в кабинет директоров, хочу, с позволения читателя, задержать его внимание на необычайных событиях, которые произошли незадолго до того в кабинете, куда безуспешно пытались проникнуть секретарь Реми и администратор Мерсье и где столь плотно затворились господин Ришар и Моншармен. Я собираюсь поведать читателю то, чего он еще не знает, но что я считаю своим историческим долгом – я хочу сказать: своим долгом историка – сообщить ему.
Я уже имел повод отметить, как изменилось с некоторых пор – причем в худшую сторону! – настроение господ директоров, и дал понять, что единственной причиной такой трансформации могли быть только события, связанные с падением люстры в известных читателю обстоятельствах.
