в обстановке строгой секретности: ни риксрод (госсовет), ни король в них посвящены не были. В качестве связных между Хорном и Бестужевым выступали «голштинцы» госсоветник Юсиас Седеръельм и статс-секретарь по иностранным делам Даниэль Никлас Хёпкен. Спорным пунктом в переговорах, как и ожидалось, явилось русское предложение относительно Карла Фредрика. В конце августа Хёпкен и Седеръельм вместе с Хорном выработали свой проект договора, в котором упоминаний о голштинском герцоге не было, и отправили его на рассмотрение царя в Петербург.
И только после этого Бестужев официально передал шведам предложение о заключении договора. В документе содержался лишь один вопрос: готово ли шведское правительство вступить в переговоры о заключении оборонительного альянса? В положительном случае посланник должен был запросить подробные инструкции и приступить к делу. В этот же день Хёпкен проинформировал о полученном русском предложении секретную комиссию. Т.н. малая секретная депутация — самый узкий круг лиц из числа секретной комиссии, посвящённых в серьёзные государственные дела – отреагировала на это мгновенно: союз с Россией был «неизбежным, выгодным и не авантюрным». Формулировка принадлежала «голштинцу» барону Ю. Седеръельму. 27 сентября госсовет, после обмена репликами между Хорном и королём, тоже одобрил идею союза. Оставалось договориться лишь об условиях союза.
Неудобный пункт о голштинском герцоге был «перекинут» Хорном на решение коллегии канцелярии. 10 октября коллегия вынесла соломоново решение: Карл-Фридрих мог питать «близкую надежду на участие в вопросе о престолонаследии». После этого эту формулировку шлифовала малая секретная депутация, т.е. практически Хорн, Седеръельм и Хёпкен, а потом она обсуждалась госсоветом вместе с секретным комитетом риксдага. После долгих дискуссий родилась ещё более аморфная формулировка о возможности при соответствующих обстоятельствах рассмотреть вопрос о голштинском принце как наследнике шведского трона. Бестужеву всё стало ясно, ломать копья было бессмысленно – важнее было спасти сам договор. Удовлетворился результатом и Бассевич. 19 ноября 1723 года был опубликован соответствующий манифест, и вопрос о Карле Фридрихе с повестки дня переговоров был снят.
На заключительной стадии переговоров Пётр I сообщил шведам, что он в принципе согласен на брак своей дочери с Карлом-Фридрихом и приступил к коронации своей супруги Екатерины. Судьба императрицы и голштинского герцога теперь тесно были увязаны в один узел, пишет Веттерберг. Для шведско-русских отношений, продолжает историк, интересы Карла-Фридриха и возвращение ему Шлезвига стали головной болью. Но включение Шлезвига в состав Дании было гарантировано Англией, а ссориться с этой великой морской державой в планы А. Хорна не входило.
И снова Хорн предложил передать голштинский вопрос на рассмотрение других заинтересованных
