все препятствия, включая непризнание Веной императорского титула за Петербургом, и 16 апреля император Австрии подписал договор о присоединении Австрии к Стокгольмскому (шведско-русскому) оборонительному союзу. К этому времени Тессин уже узнал, что его достижение отнюдь не приветствовалось в Стокгольме. Вопрос о ратификации австро-русско-шведского договора весь май и июнь обсуждался в канцелярии и риксроде, но так и не был предложен на подпись королю Фредрику. С. Пойнтц стал консультировать Хорна о тех приёмах, к которым в прошлом прибегали в случае нежелания ратифицировать подписанный документ. Но выход из положения нашёл сам Хорн: в середине июня он послал т.н. ратификационный инструмент в Вену, но изменил его первоначальное содержание. Он добавил три сепаратных статьи, которые сильно ограничивали смысл и цель договора. Тессин получил документ в начале июля, прочёл указания президента канцелярии о неуклонном выполнении предложенного документа («всех его частей, включая каждую букву») и сильно оскорбился и возмутился. В конечном итоге, документ был ратифицирован в первоначальном виде, но отношения Тессина с Хорном испортились навсегда.
Усилия Хорна в направлении Ганноверского союза сильно затруднились, но отнюдь не прекратились. Всё это происходило на фоне обострения обстановки в Европе. Лондон, Париж и Стокгольм с опаской следили за приготовлениями Петербурга к летнему выходу в Балтийское море большой эскадры и за стягиванием в столицу 60 пехотных батальонов и 4 драгунских полков. А.Д.Меншиков хвастался, что со своими 50.000 солдат он опустошит всё побережье Дании и добьётся выполнения требований Карла-Фридриха. Лондон как будто ждал этого момента и послал в Балтийское море свою эскадру под командованием адмирала Чарьза Уэйджера (Wager).
Поход носил откровенную антирусскую направленность и был инициирован А. Хорном. Веттерберг утверждает, что этот шаг Хорна был спровоцирован действиями Петербурга: императрица Екатерина через Седеръельма сделала Стокгольму предложение выплатить в течение 3 лет на содержание шведской армии 300 тысяч р. Канцелярия правительства, т.е. сам Хорн, встретила это предложение с большим недоверием. К тому же шведам почему-то было не ясно, что скрывалось за аббревиатурой «р.»: рубли или риксдалеры. В январе 1726 года риксрод проголосовал против принятия денег из России, и Хорн немедленно вступил в контакт с Пойнтцем и попросил прислать к берегам Швеции английскую эскадру.
Оставим оценку щедрости Екатерины I на совести шведов. Было ясно, что маятник симпатий Хорна качнулся в сторону Ганноверского союза. Именно так и расценили это дело в Лондоне. «Я собственно плохо понимаю, как мы, строго говоря, могли бы оправдать посылку этой эскадры, не получив на это соответствующего обращения от государства, которому мы её послали, если бы не было перспективы его присоединения к нашему договору», – писал Пойнтцу 22 марта министр иностранных дел Англии Чарльз Таунсхенд.
Члены
