раз ваш дядька без документов. Может, он приезжий или одинокий». Тут я сострить решила и говорю: «А может, он у вас в розыске?»
– И он к нам бросился? – догадалась я.
– Как же, жди. Говорит, а хоть бы и в розыске, далеко все равно не убежит.
– Оптимист, – усмехнулась я. – Могу ему такого порассказать…
– Никто твоего дядьку не ищет, – сказала Наташка. – А Вовка прав, не стоит нам лезть не в свое дело. Он мудрую мысль родил: а ну как им заинтересуются те самые типы, что его не дострелили? И сюда заявятся. Не знаю, как ты, а у меня ни малейшего желания присутствовать при их свидании.
Я села в кресло, разглядывая стену напротив.
– Чего как неживая? – вздохнула Наташка.
– Пытаюсь сообразить. Куда ж нам его теперь?
– Ты что, спятила? – вытаращила она глаза.
– Еще нет. Но откровенно тебе скажу: не для того я его из кусков сшивала, чтобы какой-то придурок взял его и убил.
– Ладно пугать-то… Это ж просто Вовкины домыслы, ты знаешь, он к концу смены на многое способен.
– Домыслы или нет, а ты баба глазастая, так что по сторонам поглядывай и к разговорам прислушивайся.
– Заметано. Бдительность и еще раз бдительность. Довольна?
– Не очень. Маетно мне.
– Это оттого, что ты голову себе разной чепухой забиваешь. Человек бредит, и только… – Наташка помолчала и добавила виновато: – Правда, перед этим его пытались убить…
Под утро прибежала Ася.
– Марина Сергеевна, дядечка из первой вас зовет.
– Меня? – переспросила я несколько растерянно.
– Ага, волнуется и вас просит.
Я торопливо зашагала к первой палате. Он и вправду волновался, а это как раз то, что ему сейчас никак нельзя. Увидел меня, попытался приподняться и захрипел:
– Дочка, убьют меня здесь…
– Успокойтесь, – с порога начала я. – Вы в безопасности.
– Убьют… – повторил он.
– Вы хотите, чтобы я вызвала милицию? Хотите дать показания? – спросила я, взяв его за руку. Он вроде бы усмехнулся. – Вы назвали свое имя, адрес? Мы сообщим родственникам.
– Никаких показаний… Найди человека, очень прошу… Цыганский поселок знаешь? Спроси Алену… он там… Скажешь, от Старика привет.
– Хорошо, я сообщу в милицию, они его разыщут…
Могу поклясться, он засмеялся.
– Послушайте, – попыталась я еще раз. – Этот человек, кто бы он ни был, вам не поможет. Вы перенесли тяжелую операцию и должны находиться здесь… – Тут мне пришлось заткнуться: он уже не слышал, впав в беспамятство.
Я же была в твердой памяти и здравом рассудке, по крайней мере, я так думала. А потому мне надлежало срочно решить, что делать. Может, я чересчур серьезно отношусь к его словам, но подобного бреда у больных мне раньше слышать не приходилось.
Конечно, разыскивать неизвестно кого в Цыганском поселке, куда даже днем порядочные
