вой наяву. Как будто по чьей-то команде волки кинулись всей толпой на него. Клыки одной наглой твари впились ему в руку. Инстинктивно он подался и отпрыгнул в костёр, уже в воздухе ощутив резкую боль – острый клык полоснул его по щиколотке. И в пламени грянула огненная битва. Толстые рукавицы не давали огню обжечь его руки, горящие угли летели во все стороны, шипели в снегу, изрыгая клубы вонючего дыма и пара, чёрный силуэт человека вертелся среди всполохов, как какой-то дьявольский абрис, а костёр разгорался наподобие взрывающегося и исходящего гневом вулкана. Жизнь – самое желанное, бесценное, неоценённое и неоценимое жостояние человека. И всё живое, так же, как человек, сражается за жизнь до полседнего мгновения, до последнего биения своего сердца. Генри бился за свою жизнь неистово, воя и разбрасывая волков мощными ударами ног и рук. Но долго так продолжаться не могло, силы его уже были на исходе. Его лицо ваздымалось багровыми волдырями, от его роскошных бровей и ресниц ничего не осталось, ещё мгновение и его ноги подкосились бы от нестерпимого жара. В его руках оказались две большие головни, и он совершил дикий прыжок, очутившись с краю костра. Волки, не ожидавшие такого стремительного напора, отхлынули. Угли, угли, угли летели по воздуху и с шипением вгрызались в снег, снег злобно огрызался, шипел, и отчаянные прыжки, вой и взвизги свидетельствовали о том, что волки наступали на раскалённые угли, фыркая и рыча.
Головни летели во все стороны, и расшвыряв их, человеку, завертелся на месте на снегу, пытаясь охладить пылающие ноги. Он не обнаружил собак рядом с собой и ему было понятно, что они уже давно стали блюдом на затянувшемся пикнике, который начался в Фэтти, и судя по всему в ближайшие дни закончится поблизости, в каком-нибудь перерелеске, когда на стол волчьей стае подадут жаркое из него самого.
– Не добраться вам до меня, твари! – неистово заорал он, бешено молотя кулаками перед собой, и грозя своим непримиримым врагам. Звук его голоса привлёк волков и ещё больше сплотил из круг, а предводительница разбойников, волчица ещё на несколько шагов неспешно подошла к нему и недвижно уставилась ему в лицо трагическими, голодными глазами.
В его голове проносился вихрь взъерошенных мыслей, что делать, что предпринять, чтобы спастись, как обороняться от наглеющих хищников. Теперь вокруг него широким кругом полыхал костёр. Он бросил постель на подтаивающий снег и уселся на ней, испытав наконец чувство временной защищённости. На некоторое время стая застыла в ступоре. Перед ней стояла стена огня и потенциальный обед куда-то исчез с глаз. Что бы это могло значить? Никогда ещё стая не видела огня так близко, никогда ещё она не располагалась в такой близости к костру. И вот это случилось. Зевая и прядаяф головами, волки разленглись возле самого огня, ощущая никогда не испытанное сонное, благостное чувство тепла. Собаки ползали, позёвывали, жмурились, глядя на огонь. Ивдруг
