лепестки роз на ветру… холодный гранит вокруг и странный обелиск в центре… Ничего себе улица! Что бы это значило?
И еще один безумно интересный вопрос: хороший такой, философский, можно сказать, один из тех, которыми человечество задается на протяжении веков, без всякой надежды получить ответ. А именно: «Где я?».
Прежде всего, нужно внимательно оглядеться. Не в поисках опознавательных знаков (почему-то имеется стойкая убежденность что их здесь нет и никогда не было), а в попытках разглядеть пушистый рыжий хвост. И, желательно, его обладателя.
– Кот? Котик? Эй, ты где?
А вдруг рыжий котяра тут вовсе не при чем? Вдруг я просто умерла и попала … Куда? В Рай? Ад? Чистилище? Ой, что-то мне так домой захотелось.
Прежде чем я окончательно впадаю в панику, из-за постамента выглядывает зеленый глаз.
– Ага! Цып-цып, тьфу, то есть, кис-кис! Ну-ка иди сюда.
Сажусь на корточки, мельком кидая взгляд вниз, на собственное облачение. Н-да, из одежды на мне остался только цензурный минимум. Остальное погорело в магическом пламени, а может, потерялось в процессе переноса в «иной мир». Кстати, неплохо бы узнать конечную станцию, на которой мы вышли. Так, для интереса.
– Ну, иди-иди, не бойся! Разговор есть.
Разумное четвероногое ярко рыжей масти осторожно приближается и садится рядом.
– Ну?
– Это я должна спрашивать «ну».
Напускаю на себя сердитый вид, который, думаю, не способен обмануть даже ребенка. На душе – только радость. И даже некое подобие благодарности за неожиданное спасение.
– Первое: мы здесь надолго?
– Угу.
У «спасителя» вид на самом деле хмурый. Ладно, потом разберемся, чем он так расстроен.
– Значит, есть время поговорить?
– О чем?
В зеленых глазах легкая заинтересованность. Ну, правда, о чем можно беседовать с говорящим котом?.. О погоде, наверное.
–У меня накопился целый боекомплект вопросов, и я думаю, что самый легкий способ заслужить мое доверие – это на них ответить. Рискни убедить меня в своей положительности.
Все-таки я садистка, не иначе. Мне доставляет искреннее удовольствие смотреть, как собеседника охватывает праведное возмущение. Капля сарказма разорвала хомячка.
– ЧТО?!
– Знаю, я тебе благодарна за спасение от неминуемой смерти… Заранее говорю огромное «спасибо», ну там, мерси буку и все такое…
Прячу хитрую улыбку, а она, коварная, так и норовит выползти на лицо.
– Но благодарность не освобождает от ответственности, так? И вопросы, как и твои грехи, остаются в силе. Ну, разве что, теперь, для их разрешения я не буду прибегать к крайним мерам… Пытки там всякие… дыба…
В ответ – странный звук, похожий на хрюканье, и мохнатая спина, демонстративно представленная взору. Сейчас я по закону жанра должна испытывать раскаянье за свои слова? Муки совести?
Да не дождетесь!
Стараюсь
