люди… Это великаны небесные. Гиганты духа. Это – не нашего роду, земного, грешного, немощного…
…Прошло почти 7 лет монашества и диаконства о. Серафима. Отец Пахомий приближался уже к смерти. И еще при жизни своей он хотел видеть своего возлюбленного сомолитвенника в полной иерейской благодати.
Вместе со старшей братией, которые тоже видели подвиги и святое житие молодого инока, о. настоятель обратился с ходатайством о рукоположении его в сан иеромонаха к Феофилу, епископу Тамбовскому, в епархию коего переведен был тогда Саровский монастырь. И 2 сентября 1793 года пламенный Серафим получил новую благодать от рук сего святителя.
Казалось бы, что теперь перед ним открывается более широкое поприще служения и монастырю, и братии, и богомольцам. Но загоревшаяся сильным пламенем любви к Богу душа не может успокоиться и остановиться на пол пути.
«Бог есть огнь, – говорит батюшка, – согревающий и разжигающий сердца и утробы».
«Стяжавший совершенную любовь существует в жизни сей так, как бы не существовал, ибо считает себя чужим для видимого, с терпением ожидает невидимого. Он весь изменился в любви к Богу и забыл всякую другую любовь».
«Истинно любящий Бога считает себя странником и пришельцем на Земли сей; ибо душою и умом в своем стремлении к Богу созерцает Его одного».
Семь лет иночества, большею частию проведенные возле престола Божия, воспламенили в о. Серафиме жажду к боголюбивому уединению в пустыне.
А к тому же и друзья один за другим отходили в иную жизнь, что еще сильнее влекло его к мыслям о суетности этого скоропреходящего мира: о. Иосиф, первый старец его, давно скончался; о. Пахомий теперь готовился к исходу; оставался третий руководитель, тоже горячо любивший преподобного, казначей и старец по постригу, о. Исаия, будущий игумен обители. Отец Серафим и решил воспользоваться его властью для осуществления своего желания, к которому он стремился душою уже давно, – уйти в уединение. Ведь еще в бытность послушником, побуждаемый своим духом и увлекаемый примерами игумена Назария, Марка-молчальника, Дорофея-пустынника, он с разрешения игумена и благословения своего старца Иосифа иногда уходил в лес. Там он в сокровенном месте сделал себе малую кущицу и некоторое время проводил в созерцании и молитве. Здесь он совершал краткое, но многократное правило, «еже даде Ангел Господень великому Пахомию Египетскому»[7]. Но и все остальное время проходило у Прохора в «памяти Божией» и непрестанной молитве, которая сделалась для него дыханием души.
С богомыслием он соединял тогда и особый пост: вкушал лишь один раз в день, и то хлеб и воду, а по средам и пятницам совсем воздерживался от пищи и питья.
Но эти подвиги были лишь началом и первыми пробными опытами молодого духа в его полетах в горние выси. За 16 лет непрерывного подвижничества в обители окрепли духовные крылья, и «небесный человек» отлетел в уединение «Бога ради».
Впрочем,
Оно состоит из обычного начала с Трисвятого по «Отче наш»; потом «Господи, помилуй» (12 раз); «Слава и ныне»; «Приидите, поклонимся» (трижды); псалом 50-й «Помилуй мя Боже»; «Верую»; 100 молитв Иисусовых; «Достойно» и отпуст. Таких молитв нужно было совершать 12 днем и 12 ночью по числу часов. Оно заменяло пустынникам богослужения суточного круга.
