и думал, с кем бы бездумно трахнуться.
– Ну, это не так уж страшно, большинство людей именно так и живут. Поверь мне, у этого нет даже возраста…
Не так ли, папочка?
– Я был отвратительным старшим братом и не могу ничего изменить.
– А сейчас ты думаешь, что, став хорошим парнем, искупишь свою вину? – картина начинает потихоньку проясняться.
– Да, смысл в этом. Тебе это кажется идиотизмом?
Немного.
– Не совсем понимаю, почему тебе нужно меняться по отношению к девушкам? – говорю я в надежде докопаться до истины.
– С моей точки зрения все выглядит очень даже логично.
– Это главное.
Возникает пауза. Чувствую на себе взгляд Донована, пока рву свою салфетку на мелкие кусочки. Вдруг я понимаю, почему его так задели за живое мои обвинения в преследовании.
– Мне так жаль, что сравнила тебя с домогателем. Это было жестоко.
– Я очень разозлился, когда ты это сказала. Но, признаюсь, что и правда был весьма настойчив.
– Да, это еще мягко сказано.
И снова тишина. Ненавижу мысли, которые лезут сейчас мне в голову. Всегда видела Донована таким, каким он хотел всем казаться, и никак не могу понять, как он мог прийти к такому выводу. Стать достойным парнем, чтобы успокоить свою совесть, это звучит так странно! Однако, восхищаюсь тем, что он все-таки пытается исправить свои ошибки.
– У меня сейчас пара, – вдруг говорит он, заглянув в телефон. – Было очень полезно с кем-то поговорить. Я… Спасибо.
Он что, так просто уйдет?
– Да не за что, – выдыхаю я, хрустнув пальцами.
– Может, пересечемся еще как-нибудь, случайно, – добавляет он, поднимаясь со стула.
– Кто знает?
Сквозь толпу студентов идем с ним к выходу.
– Доброго дня, Кэрри.
– И тебе.
Он поднимает руку и уходит.
После того, как он мне все рассказал, я ждала новой просьбы о помощи.
Смотрю вслед его огромному силуэту и, сама тому не веря, улыбаюсь, заметив, как он оглядывается. Может быть, мне нужно… Нет! И потом, как вообще можно поверить в то, что мои губы могут произнести какую-то магическую формулу успеха, это просто абсурд!
– Нет, серьезно, Кэрри, ты самый худший советчик, – ругаю сама себя. – Учитывая пример твоего собственного отца и катастрофически неудачные любовные истории…
Да уж, Донован нашел к кому обратиться, хуже и не придумаешь. Пожалуй, я оказала ему большую услугу, предоставив возможность со всем разобраться самому. Я не могу…
– Подожди!
Бегу за ним, резко отбросив все доводы моего разума. Очень скоро я об этом пожалею, это точно, но сейчас уже поздно раздумывать, бегу со всех ног.
– Волински, подожди! – кричу еще раз, находясь на последнем издыхании.
Он окидывает меня оценивающим взглядом настоящего спортсмена, пока
