она подслушала, сразу же после чтения леди Константин, как птица, полетела туда, где, как она знала, можно было найти Суитэна.
Он был у леса и размечал маленькими колышками место, где должна стоять деревянная хижина. Она отозвала его в отдаленное место под мрачные деревья.
– Я передумала, – сказала она. – Я не могу иметь к этому делу никакого отношения.
– В самом деле? – удивленно переспросил Суитэн.
– Астрономия больше не мое хобби. И вы не мой королевский астроном.
– Но леди Константин! – в ужасе воскликнул юноша. – Да ведь работа начата! Я думал, что экваториал уже заказан.
Она понизила голос, хотя и трубы Иерихона не были бы никем услышаны:
– Конечно, астрономия – это мое личное хобби, и вы будете моим королевским астрономом, и я по-прежнему буду оборудовать обсерваторию; но не для внешнего мира. Есть причина, по которой я не могу открыто предаваться таким научным фантазиям; и проект должен быть организован следующим образом. Все предприятие принадлежит вам: вы арендуете у меня башню, вы строите хижину, вы получаете экваториал. Я просто даю на это разрешение, поскольку вы этого желаете. О дорожке, которую хотели проложить от холма к парку, не стоит и думать. Между домом и колонной не должно быть никакой связи. Посылка прибудет на ваше имя, и ее стоимость я оплачу через вас. Мое имя не должно нигде фигурировать, и я полностью исчезаю из этой затеи… Эта завеса необходима, – добавила она, вздыхая. – До свидания!
– Но вы ведь проявляете такой же интерес, как и раньше, и это все равно будет вашим? – спросил он, идя за ней. Он едва ли понимал эту уловку и был абсолютно слеп в отношении ее причины.
– Вы можете в этом не сомневаться. Но я не осмеливаюсь делать это открыто.
С этими словами она удалилась; а через некоторое время по приходу распространилось утверждение, что было ошибочно полагать, будто леди Константин имеет какое-либо отношение к Суитэну Сент-Кливу или к его планам созерцания звезд. Она просто позволила ему арендовать ее башню для использования в качестве обсерватории и установить на ней некоторые временные приспособления для этой цели.
После этого леди Константин погрузилась в свою прежнюю одинокую жизнь; и благодаря этим оперативным мерам призрак едва появившегося слуха был быстро развеян. Вероятно, он возник в ее собственном жилище и не получил широкого распространения. И все же, несмотря на ее самообладание, то самое северное окно Большого Дома, из которого открывался беспрепятственный вид на верхние десять футов колонны, свидетельствовало, что она довольно часто пристально смотрит оттуда на округлость крыши, которая начала появляться на самом верху. К тем, с кем она вступала в контакт, она иногда обращалась с такими замечаниями: «Как дела у молодого мистера Сент-Клива в его обсерватории? Надеюсь, он установит свои приборы, не повредив колонну, которая так интересна для нас
