На подошвах засохшая пена, мелкая волна пытается дотянуться до уродливых больших пальцев… Остальное скрыто за камнями.
Архип сглотнул, сердце стучало так же ровно, но сильнее.
– Что там, Ян?
– Я не понял,.. – он запнулся, выдохнул и со свистом набрал воздух в лёгкие. – Обзор там лучше, но… Заметил ещё полосатые тряпки…
Сдвоенный свист оборвал их. Гиревой поднял руку, Горстин вскинул бинокль на лодку Шамана. Вот она, в точке контакта, покачивается на слабой волне. «Гауптман» осматривается: лениво, скучающе. «Егеря» сушат вёсла, двое вертят головами по сторонам, третий, кажется, смотрит прямо на них – Антипов! Горстин видит, как сошлись брови на лице помора, сжались губы. Под локтем, в сторону восточного берега – в их сторону! – вспыхивает и гаснет огонь.
Морзят!
«Д», «Е», «Л»…
– Ян!
У флотских реакция на световые сигналы лучше.
«А», «Й»…
«Делай».
«К», «А»…
«Делай, как я!»
– Ян!
– Обожди, командир, сейчас…
Новая серия вспышек фонарика, но Горстин отводит взгляд. Он смотрит на то, что так смутило снайпера: серое, сморщенное, неподвижное…
– Створы! – репетует сигнал Лиепиньш. – Делай, как я!
– Створы? Какие створы?!
Вместо ответа Лиепиньш приник к прицелу, зло бормоча что-то по-латышски. Антипов прекратил передачу и теперь грёб вместе со всеми, налегая на весло: лодка взяла курс на… стену?! Мысли проносились стремительно. Действия разведчиков означали только одно: «наживка» обнаружила цель самостоятельно. Шаман, не дожидаясь связников или посыльных, сам направился в лагерь Ранке, что в общем говорило о его осведомлённости, как офицера «СД», а значит повышало уровень доверия противника ко всему «маскараду» на порядок.
Архип перекатился на спину и сполз с камней ниже, в узкую расщелину, развернул планшет с картой. Они – здесь. Шаман – на месте встречи. Горстин вытащил химический карандаш из кармашка, приложил к воображаемым точкам и повернул влево на угол, примерно совпадающий с курсом лодки «засадников». Край карандаша упёрся в крохотный «карман» береговой линии глубиной – судя по масштабу, – не более ста метров, и шириной около тридцати. Цифры высот и глубин на карте в этом месте трёхзначные, а это означало, что с моря – с основного фарватера, – берег выглядел одной сплошной стеной, и пока не сунешь нос в бухточку рассмотреть её отвесные стены-берега никак нельзя: ни с воды, ни с воздуха. Эх, стратеги…
– Командир, – позвал Лиепиньш.
Горстин поднялся и вполз на прежнее место. Лодка сместилась, почти развернувшись к восточному берегу кормой.
– Левее на корпус, – указал снайпер, – И выше двадцать метров, кусок красного гранита…
Архип повёл биноклем.
– Есть.
– Вправо
