белых халатах, что пили шампанское и весело о чем-то говорили, пока некоторые из них под издевательски веселую джазовую мелодию бросились пританцовывать. Знамена умирающей империи повисли над ними сатирически.
Сарджерт, наблюдая равнодушно за торжеством обреченных, знал, что его за затемненным стеклом видно не будет, словно бы он, уподобляясь бессмертным богам древности, отбросил все человеческое и ненужное, сыграв роль безучастного наблюдателя за судьбами людей в безумном театре жизни. Монолитные колонны залов были способны выдержать прямой ракетный удар, во многом именно по этой причине сотрудники избрали своей последней обителью общую столовую.
– Нам не покинуть «Сант-Гофф» без дыры в затылке, – выдохнул с тяжелой горечью на сердце одинокий мужчина, – быть может, если бы каждый из нас осознал эту простую истину раньше, то, возможно, всего этого и не произошло бы вовсе.
Помимо больничных халатов Сарджерт разглядел за стеклом синие кителя тайной полиции: беззаботные офицеры вместе со своими обворожительными спутницами в вечерних нарядах, что попали на территорию объекта невесть как, нашли места за столами и уже давно принялись разливать запасы из бара по своим бокалам. Герой предположил, что коменданта не волновала их судьба, когда он будет вынужден отдать приказ о ликвидации научного персонала.
– Странное дело, – признался нехотя Ролан. – Остатки совести и гордыни останавливают меня от того, чтобы присоединиться к тем, кому посчастливилось встретить конец в столь беззаботной атмосфере, – рассмеялся искренне седовласый доктор, вспомнив, что весь институт уже подготовлен к подрыву. – В нашем суровом мире умереть пьяным и ничего не почувствовать есть высшее благо…
Солдат среди многочисленных гостей видно не было. Возможно, майор Лем справедливо опасался, что его верные подчиненные могут сблизиться с персоналом и за место бездушных мишеней, достойных лишь смерти из благородных и гуманных соображений, разглядеть в них обычных людей. Вентиляция избавляла Ролана от необходимости вдыхать устоявшийся запах спирта, но ему даже сквозь стекло показалось, словно бы пары шампанского прикоснулись робко и играючи его седых волос.
– Кажется, я вспомнил, чем занимался в институте последние годы до катастрофы и вывел занятную закономерность: градус безумия в помещении коррелирует с неумолимо сокращающимся расстоянием до линии фронта, – усмехнулся любопытным наблюдением Сарджерт, наблюдая за пиршеством со стороны, словно бы он не находил себе среди них места.
Молчаливый доктор в пустом коридоре вдруг внезапно и совершенно отчетливо обнаружил причину, по которой он не мог или не желал присоединяться к коллегам. Ролан, пожалуй, впервые за долгие годы испытал неподдельное чувство вины, ведь именно он в конечном итоге похоронит своих коллег, нажав на спусковой крючок детонатора без колебаний, чтобы только не дать совершить это Амалии Розенвуд,
