кошмар, по шее шли царапины и грязные разводы, а в глазах…
Мама родная, это что!?
Медленно приблизила лицо к зеркалу, с ужасом разглядывая свои, почему-то ставшие вертикальными, зрачки.
Это как вообще?
Я отступила к кровати, села и потрясла головой, в надежде, что сейчас наваждение уйдет и все станет так, как должно быть.
Не знаю, сколько я просидела, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Когда показалось, что уже могу адекватно воспринимать окружающую действительность, встала и медленно пошла к зеркалу. Стараясь пока не глядеть на свое отражение, приблизила лицо к стеклу. А когда все-таки набралась смелости посмотреть, зрачки у меня были совершенно обычными.
Фу-ух. Похоже, вчера мне все-таки прилетело по голове, и у меня сотрясение мозга. Отсюда и видится черти что, и провалы в памяти. От облегчения я рассмеялась и принялась старательно умываться водой, что нашлась в кувшине на столике. И вскоре из зеркала на меня смотрела… опять не я! Потому что, на висках у меня ярко проступали изящные красно-золотые чешуйки.
– Да что же это такое?! – я уже чуть не плакала от непонимания происходящего.
Потрогала чешуйки руками, в надежде, что это опять галлюцинация. Но подушечки пальцев явственно чувствовали шероховатость в тех местах, где глаза видели выпуклые красно-золотые пластинки.
Я опять попятилась от зеркала и тяжело плюхнулась на кровать – ноги категорически отказывались держать.
Неожиданно в дверь забарабанили, и молодой женский голос прокричал:
– Госпожа, вы проснулись? Могу я войти?
– Нет! – завопила я истерично, и принялась метаться по комнате в поисках чем бы прикрыть чешую на висках. Глаза наткнулись на аккуратно сложенную толстовку, и я поспешно натянула ее, напялив на голову капюшон.
– Заходи. – крикнула с облегчением.
В комнату протиснулась необъятных размеров румяная девушка с толстой светлой косой. Увидев меня в пятнистой толстовке и ночнушке она на миг застыла, но быстро опомнилась и присела в неуклюжем книксене:
– Госпожа, мне велели вас разбудить на завтрак – а вы и сами уже встали. Сейчас я натаскаю вам воды помыться, а опосля еду принесу. Меня Тания зовут, я здесь в подавальщицах.
– Кто тебе велел меня разбудить, Тания? – я улыбнулась девушке как можно дружелюбнее.
– Так господин, который вас раненую привез и велел. – толстушка смотрела на меня во все глаза, даже рот слегка приоткрыла. – Я ваши вещи отдала в магическую стирку, и сорочку вам приготовила – вдруг вы пока не захотите свое надевать.
– А кто меня раздел, Тания? – я решила прояснить смущающий меня момент.
– Так я и раздела. – она приподняла бровки домиком. – Вас лекарь сначала осмотрел, дал мазь, чтобы синяки мазать, а потом я вас раздела и в постель уложила.
Она помялась, а потом смущенно спросила:
– А вы наемница, да, госпожа?
