нечто упиралось в мой копчик, решительно намекали, что будет спокойнее сесть за его спиной.
Не отвечая, он взлетел в седло, затем наклонился, и обняв меня за талию, одним мягким движением забросил мою тушку в седло перед собой. А затем преспокойно тронул поводья:
– Скоро пойдет дождь, надо успеть доехать до города.
Ну надо, так надо, в общем-то я не возражаю. Тем более что мне и самой в город надо. Поерзала в седле, стараясь сесть как можно дальше от него. Неприятный тип только хмыкнул, но мудро промолчал. Лошадь мерно потрусила вперед, а у меня от неудобной позы сразу же со страшной силой заныли ребра – когда я сидела, облокотившись на его грудь, было намного комфортнее. Минут через пятнадцать тряски, отдающей все нарастающей болью в боках, я была готова сдаться, и только врожденное ослиное упрямство заставляло продолжать сидеть прямо.
По дороге неприятный тип молчал, а мне и без разговоров было над чем подумать – например, оценить глубину моего попаданства и выстроить хоть какие-то планы своих дальнейших действий. Только вот заниматься этим продуктивно не получалось – бока ныли, мешая думать, а еще, после еды ужасно захотелось спать.
Я начала клевать носом, и когда широкая ладонь настойчиво потянула меня к каменной груди, сделала вид, что так и должно быть. Чуть повозившись, удобно облокотилась на него и услышала негромкое:
– Родерик…
Я довольно улыбнулась, и под размеренную лошадиную поступь начала уплывать в сладкий сон.
Глава 8. Где героиня сталкивается с тем, что глупые решения могут оказаться единственно верными
Я приоткрыла глаза и сонно огляделась. Похоже на комнату в гостинице или, скорее на постоялом дворе, если судить по средневековому интерьеру.
Деревянная кровать с высокими столбиками по углам и полотняным балдахином сверху. Возле двери на столике с зеркалом стоит латунный таз и кувшин. На стенах недорогие гобелены и какие-то картины с пейзажами. Стрельчатое окно без штор, через которое бьют солнечные лучи, заливая комнату теплым светом.
Странно, но я совсем не помнила, как здесь очутилась. В голове мелькали смутные картинки, как уже по темноте меня снимали с лошади и куда-то несли. Потом были мужские голоса и все, полный провал в сознании.
Рядом со мной что-то пошевелилось и знакомый голос спросил:
– Проснулась?
Не веря своим ушам, я повернула голову и наткнулась на сонно глядящие на меня карие глаза.
Я ойкнула и попыталась сесть. И снова ойкнула – под одеялом я была абсолютно голой. Мысли задергались, как припадочные – кто и когда меня раздел? И почему я вообще ничего не почувствовала – ну не могла же я так крепко спать!
Я занырнула поглубже под одеяло, так что снаружи остались только глаза, и зашипела:
– Родерик, что ты здесь делаешь?
Вместо ответа он сел и потер ладонями лицо. А я выдохнула – на нем был полный комплект одежды, за исключением доспехов, и лежал он поверх одеяла.
– Что ты забыл в моей постели,
