выступающее из земли, как кусок скалы. Сторона, обращенная к озеру, почти полностью покрыта стеклом, от широкого, беспорядочного первого этажа до кончика остроконечной крыши. Днем это впечатляет, хотя и немного пошло. Словно витрина магазина, где ничего не выставлено.
Но ночью, когда все комнаты освещены, он приобретает вид кукольного домика. Каждая комната видна. Блестящая кухня. Блестящая столовая. Широкая гостиная, тянущаяся вдоль каменного патио позади дома, ведущего к берегу озера.
Я была внутри только один раз, когда нас с Леном пригласили на ужин прежние владельцы. Было странно сидеть за всем этим стеклом. Как будто в реалити-шоу.
Не то, чтобы вокруг было много людей, которые могли бы нас видеть. Озеро Грин маленькое по сравнению с другими озерами. Миля в длину и всего четверть мили в ширину, оно одиноко расположено в густом лесу в восточном Вермонте. Оно образовалось в конце ледникового периода, когда ледник, прокладывая себе путь по земле, решил оставить свой кусок. Этот лед растаял, прорыв в земле желоб, в который со временем стекла его вода. Трудно назвать его озером, скорее лужа. Очень большая и очень глубокая, и очень красивая на вид, но все же лужа.
Преимущество в том, что озеро окружила частная территория домов вокруг. Посторонние не имеют к нему доступа, к воде возможен выход только от немногочисленных жилых участков вокруг. На берегу озера стоят всего пять домов с принадлежащими им земельными участками. Более здесь нет места для строительства еще одного дома. Северный конец озера окружен заповедным лесом. Южный конец представляет собой крутой скалистый обрыв. Посередине дома, два с одной стороны, три с другой.
Вот дом, где живет Кэтрин. Ее дом стоит высокий и внушительный между двумя более старыми, более скромными постройками. Слева, примерно в сотне ярдов от берега, находится дом Фитцджеральдов. Он служит в банковской сфере. Она увлекается антиквариатом. Они прибывают в свой очаровательный коттедж в выходные, посвященные Дню памяти, и уезжают в День труда, оставляя место пустым до конца года.
Справа от дома Ройсов находится ветхая обитель Эли Уильямса, писателя, который был популярен в восьмидесятых и не так популярен сейчас. Его дом напоминает швейцарское шале – три этажа грубо отесанного дерева с крохотными балкончиками на верхних этажах и красными ставнями на окнах. Как и моя семья, Эли и его жена проводили лето на озере Грин. Когда она умерла, Эли продал их дом в Нью-Джерси и переехал сюда на постоянное место жительства. Как единственный постоянный житель озера, он теперь присматривает за другими домами, когда все остальные в отъезде.
В доме Кэтрин не горит свет, поэтому его стеклянная стена отражает озеро, как зеркало. Я ловлю взглядом искаженные силуэты нас двоих в лодке, наши отражения колеблются, как будто мы сами сделаны из воды.
Когда я подвожу лодку к причалу, Кэтрин наклоняется вперед и берет мои холодные руки в свои.
– Еще раз спасибо. Ты действительно спасла мне жизнь.
– Ничего, – говорю я. – Я была бы ужасным человеком, если бы проигнорировала нуждающуюся
