ладони крепко. Лишь на висках проступили капельки пота от тяжелейшего напряжения. Дух извивался, дрожал, и когда начал истончаться перестал вопить и застонал вдруг:
– Отпусти меня, видящщщщий! Отпусти, за жжжелание!
Стера молчал, стиснул зубы и напрягался весь до вздувшихся вен на висках и шее. Лишь пот катился градом по его лицу. А Гелло стонал всё тише:
– Сссмилуйся! Жжжжелание! Исссполню!
Потом истончился весь, взвизгнул тоненько и пропал вовсе, вспыхнув напоследок розовым, будто кровью выпитых им младенцев и рожениц. И как только пропал, Стера разомкнул ладони и выдохнул разом. Схватил с пояса фляжку и начал пить колодезную воду, лязгая зубами о металлическое горлышко. Влага текла по шее, стекала на грудь, смешиваясь с пóтом, насквозь пропитавшим рубаху видящего. Парень допил, развернулся и пошёл, пошатываясь, назад к дому старосты. Каждый шаг давался с трудом. Стера будто через густую жижу пробирался, потеряв все силы. Но он упрямо двигался. С трудом переставлял правую ногу, сдвигая её на пару вершков. Затем переносил на неё вес своего жилистого тела и двигал вперёд левую конечность. Перед глазами мутилось всё, плыло, но Стера упрямо шёл. И только когда увидел, как бегут ему навстречу староста с односельчанами, расслабился и позволил себе опуститься на землю…
Глава 4
Летнее солнце окатило комнату светом и теплом сквозь кружевные занавески. За окном о чём-то своём кудахтали куры и орали петухи. Где-то блеяла овца. А Стера лежал на деревенской кровати, укутанный пуховым одеялом. Парень пошевелился, распахнул глаза и тут же сощурил от яркого света. Зевнул и опустил босые ноги на тёплый деревянный пол. Тут же, радостно пофыркивая, соскочил с кровати Уголёк, который спал, свернувшись калачиком, на краешке постели. Ткнул мокрым носом в ногу Стеры, и выпорхнул из комнаты. Стера тоже пошлёпал из комнаты на кухню и увидел там Маланью – жену старосты.
– Можно водицы испить? – попросил сиплым голосом, и баба взвилась тут же, запричитала.
– Очнулся, голубчик! Слава тебе Господи! Третий дён лежишь без сознания! – повернулась к раскрытой двери и заорала во всю мощь лёгких: – Лукерья! Отца клич! Видящий проснулся!
Стера растерялся немного и повторил:
– Водицы бы мне…
– Конечно-конечно, – захлопотала Маланья, – А может, кваску? Молочка? Пиво есть, холодненькое, прям из погреба! А?
– Спасибо, – покачал головой парень, – Просто водички!
Стера прошлёпал босыми ногами к столу, присел на краешек скамейки и стал жадно пить из ковшика, протянутого Маланьей. Пил видящий жадно, мощно. Кадык его дёргался вверх-вниз, как рогулька на прялке. Маланья с жалостью посмотрела на белобрысого парня и спросила:
– Откушаешь чего? Курочка варёная стоит в печи. Колбаса есть, сало. Пирогов я напекла вечор с картошкой и капустой.
Стера опустил ковшик и улыбнулся немного виновато:
– Пирожок я бы съел… с капустой.
Маланья
