стену. Молодой подскочил и обернулся, как ужаленный шмелём. Да и старый глянул, куда малец тычет. Вновь повернулся недоверчиво к Стере:
– А кого ты там видишь, малыш?
– Прозрачного, – пояснил Стера, – Только он не как обычно, а его как в стену вставили.
– Мать моя с коромыслом наперевес, – поражённо охнул парень, – Замурованного увидел, отче!
– Да погоди ты, – отмахнулся бородатый от парня, и вновь склонился к Стере: – А как выглядит этот… в стену вставленный?
– Так размазано выглядит, дяденька поп, – сказал Стера, и парень вновь заржал весело. Бородатый глянул на него сурово и опять, как заколдованный, повернулся к Стере.
– А стонет что? – отче требовательно смотрел на малыша и тот поёжился под суровым взглядом:
– Нечего не стонет, дяденька! Просто мычит, або телушка перед родами.
Отче выпрямился, огляделся вокруг и спросил требовательно:
– Кого ещё видишь?
– Из прозрачных? – уточнил Стера.
– Из прозрачных, – кивнул бородатый.
Стера оглянулся быстренько и сообщил:
– А нету тут никого, дяденька. По всему городу летают, а возле ваших стен-то и нету.
– Пошли со мной! – отче ухватил мальца за руку и завёл в калитку. И слева Стера увидел клетки чудные, в которых сидели сразу с десяток духов. Следом вошли и Здеслав с молодым.
– Дяденька поп, а как вы их в клеточки посадили? Я столько пытался поймать, и не получалось!
– Видит, отче, видит! – засмеялся счастливо парень в алом плаще…
Глава 6
Стены из тёмного кирпича огораживали большое трёхэтажное здание. И вновь Стера удивился. Он думал, что монастырь – как церковь. Высокий, стройный, с крестами наверху на позолоченных луковках куполов. А тут несколько мрачное приземистое здание, хоть и с крестами наверху, да над сенцами, да с огромным распятием над входом. Мощёный двор с какими-то деревянными сооружениями. Конюшня в глубине двора. И пара десятков парней да мужиков, занимающихся, кто чем. Парень в алом плаще вновь повторил:
– Видит малец!
Но отче не спешил радоваться:
– Погоди гнать впереди повозки! Мож, рассказывал кто, – и повернулся к Стере. Ткнул требовательно в первую клетку: – Тут кто?
Стера подошёл к клетке, наклонил голову и повернулся к бородатому:
– Дяденька поп, он говорит, что ему плохо очень и больно!
Парень открыл было рот, да тут же захлопнул. Глянул на бородатого и решил промолчать. Здеслав тоже помалкивал. Он уже давно не понимал ничего. Просто переминался с ноги на ногу, да посматривал тоскливо вокруг. А отче спросил вкрадчиво:
– Кому ему?
– Ну, ему! – сурово и требовательно сообщил Стера, – Вы же его видите! Он сказал, что вы его Игошей кличете.
Парень в изумлении снял с головы шапку, прозываемую тафьей, и оторопело уставился уже не на Стеру, а на бородатого. По лицу отче понять ничего нельзя
