посмотрел внимательно на Стеру и заговорил:
– Мы за деток с даром видящего даём по тысяче кун, Здеслав Гай.
Мужик распахнул глаза на Луку, но молчал, будто боясь сглазить. А тот вновь заговорил:
– Но твой сын – случай иной.
Здеслав посмурнел было лицом, но иеромонах следующими фразами разогнал морщинки с лица крестьянина:
– Он не только видящий, но и слышащий! Таких – на тысячу видящих один! Потому мы предлагаем две тысячи кун! Если захотите поторговаться, может, и дадут больше, – с сомнением произнёс Лука, – Но тогда ехать придётся аж в стольный град Ив!
– И могут больше дать? – с интересом спросил Здеслав.
– Вряд ли, – развёл руками иеромонах, – Но, попробовать можете.
– Не, – мотнул головой крестьянин, – Сюды трое дён ехали. А до столицы месяц добираться.
– Тогда, по рукам? – спросил иеромонах, и протянул Здеславу сухую, крепкую ладонь.
А потом Стера запомнил душную келью, где отец его ставил крестик в каких-то бумагах. Сам мальчонка прилёг на широкую лавку и сомлел, заснул незаметно. Очнулся оттого, что отец бережно тормошил своего сына. Когда Стера сел на скамеечку, Здеслав посмотрел на сына, приблизив к нему лицо, и сказал охрипшим голосом:
– Сынок, я тебя оставлю здесь, с этими дядями! Слушай их во всём. И делай, что скажут.
– А когда ты меня заберёшь, папка?
Здеслав отвёл глаза в сторону и проговорил:
– Не знаю, сынок. Но помни, всегда помни, что ты Гай. И твоя родина – деревня Глинки!
Стера, почуяв неладное, вновь схватил в горсть подол отцовой рубахи, но Здеслав расцепил маленькую ручку сына, поднялся и сказал строго:
– Не шали! Будь здесь! – и вышел быстро, хлопнув тяжёлой, дубовой дверью кельи.
А у Стеры закончилось детство. Сразу и внезапно. И начались дни, наполненные учением. Вначале его иеромонах Лука с тем самым парнем, которого звали Святогором, отвезли мальчишку в окрестности столицы, в главную школу-монастырь братства видящих. Строгие монахи в клобуках учили его читать, писать и считать в пыльных классах монастыря. А на огромных просторах монастырского комплекса Святогор и другие инструкторы в шапочках-тафьях учили юных видящих владению разными видами оружия. А Стера всё яснее и резче слышал духов. Всё чётче слышал их речь. И потому наставниками-монахами выделяем был изо всех. И учили его вдвое больше от остальных. Так, что мальчонка иногда вползал в свою келью и падал замертво. Но помнил, что он Гай, и что родом из деревни Глинки. Только семьи у него более не было. Хорошо хоть появился друг – рыжий Василь. Тот духов хоть и не слыхал, но видел отменно. Был он одного года со Стерой. Такой же бесшабашный, такой же упрямый. Так и учились, да дружили вместе – светлый Стера да рыжий Василь.
А сейчас Стера отчётливо видел в поле дух Шиша, клубящийся, весь будто из воздушных жил скрученный, похожий на скомканный мокрый рушник, из которого торчал длинный нос. Парень спросил у духа сурово:
– И долго ты за мной шляться будешь?
Шиш
