и ничего не пришлось бы мне объяснять!
Приподнявшись и усевшись, Виктория очень пристально глянула на Бориса, ласково потрепала его по плечу и сказала:
– Не бойся, Зима-Зимушка-Зима, все будет хорошо! Если передо мной встанет выбор, то я выберу именно тебя, Зимин! А всех остальных, кому и что не нравится, пошлю подальше к черту!
– Ты же, Виктория Игоревна, как-то мне говорила, что нищий студент не прокормит тебя и твоих детей! – прищурился Борис.
– Зато я его смогу прокормить! – дотронулась до кончика его носа Шатова и жарко прошептала. – Выше нос, Зимин! А ты чего все еще валяешься? – посмотрела Вика на часы, вскочила. – Я бегом в душ, а ты в него лишь следующий…
Пока Зимин ополаскивался, Шатова подошла к шкафу и выбрала вечернее платье, стильное, обтягивающее, выгодно подчеркивающее все достоинства ее изумительно идеальной фигуры.
– Богиня! – перехватило дух у Бориса, вышедшего из ванной комнаты. – Я тебя такой красивой еще ни разу не видел!
– Зимин, а ты ко мне близко не подходи! – увидела женщина его вспыхнувшие горячим желанием глаза. – Остановись, Зимин! Я кому сказала, Зимин! Зимин, я кому говорю!!
Не обращая внимания на ее протестующие жесты, парень шагнул к Шатовой, жадно припал к ее раскрытым губам. Его рука, задирая подол платья, скользнула по женскому бедру.
– Что ты делаешь, Зимин? – сопротивлялась Вика уже из самых последних сил. – Мы опоздаем!
– Плевать! – спустил Борис лямки платья с ее плеч. – Мне этот ужин не особо по душе!
– Зимин! Ну, Зимин! – пыталась все еще Шатова взывать к его благоразумию. – Ты же испортишь мне платье! Зимин, я тебя потом сама задушу! Зимин! Зимин! Ну же, Зима, подожди же, я сама сниму! Медведь! – сдалась окончательно Виктория и подчинилась неизбежному. – Нет, не здесь, Зимин! Идем в комнату! Тебе, Зимин, легче сразу дать, чем отказать! Избаловала я тебя…
Восстанавливая испорченный макияж, Шатова косилась на Бориса, наблюдала за ним, в конце концов, съязвила:
– Что, Зимин, вконец оголодал на свежем воздухе? Набросился один тип на беззащитную женщину, как с голодного края!
Повязывая на шею галстук, Борис иронично хмыкнул:
– Там не только оголодаешь! Дочка твоя все время возле меня трется, пытается соблазнить. Пионерки бегают кругом и титьками своими давно уже недетскими трясут. Вожатые то и дело глазки строят, на близость намекают…
Глава 3. Машенька
Небольшая тележка с напитками покатилась в обратном направлении, и Пелагея кинула на Бориса лукавый взгляд.
– Повторим? – подмигнула Краснова.
– Повторим, – подернул парень неопределенно плечом.
Покосившись на спящего Владимира и усмехнувшись, Краснова лихо опрокинула в себя стаканчик, запила водичкой из пластмассовой бутылочки, повернулась
