голову свитер, застряла. – Да.
Хорошо, что мама ее не видит, потому что Маринка врет, а когда врет, то мама это всегда замечает.
– Так, давай я тебе сейчас чай с малиновым вареньем принесу, – поднялась мама. – А ты ложись.
– Да я нормальная, – заканючила Маринка. – Я завтра пойду в школу.
Забралась под прохладное одеяло. Конечно, пойдет. Ей надо увидеть Влада. Он получил сообщения. Не ответил. Почему? Чтобы поговорить лично. Ну, конечно!
Мама поила чаем, заставила съесть целую плошку варенья. От всего этого стало жарко. И уже было непонятно – это жар чая или мыслей.
Больше нормальный сон к Маринке не пришел. Она ворочалась. Вернувшаяся из института сестра среди ночи бросила в нее подушку, буркнула недовольное. Маринка сегодня всем мешала.
– Э! Да ты заболела! – сказала мама, когда увидела Маринку утром. – Может, школу пропустишь?
– Пойду! – Глотать было больно, но не сильно. Да и при чем тут горло, когда ей необходимо оказаться в школе. Влад так и не ответил. И если они сегодня не увидятся, то не увидятся уже никогда.
Поплескала на лицо холодной водой. Щеки только еще больше покраснели, в глазах появилась резь. Побежала в комнату, вытащила из ящика сестры розовую коробочку, махнула на себя полный спонж рассыпчатой пудры.
– Ты что делаешь?
Как только ты берешь чужое, тут же появляется его хозяин. Ира ударила по руке. Пудра взлетела и разом оказалась везде – на одежде, на столе, на кровати.
– Это ты виновата! – взвизгнула Маринка, кидая в сестру спонжем.
– Зачем ты взяла?
– Ничего я не брала! Мама!
Мама выглянула из коридора и даже не стала разбираться, кто в чем виноват.
– Утро, а вы мне уже надоели! – крикнула она. – Быстро выметайтесь отсюда! Обе! И чтобы к вечеру комната была убрана! Вы меня поняли? Отберу у обеих телефоны!
Маринка зло глянула на сестру. Могла так и не орать, подумаешь, немного пудры. Ира ответила таким же злым взглядом, развела руками, показывая на разбросанные вещи. Ткнула в Маринку пальцем. Маринка фыркнула, подхватила рюкзак и пошла в прихожую.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила мама из кухни.
– Нормально, – буркнула Маринка.
Если бы здесь был папа, он бы ее поддержал. Единственный человек во всем мире, с которым можно поговорить. Он бы объяснил, почему Влад так и не ответил на ее письма.
Но папа ушел на работу. Говорить было не с кем.
Глава третья. Арифметика любви
Го рло все-таки немного побаливало, в глаза словно сыпанули песка. На уроке литературы Маринка поняла, что не поменяла учебники в рюкзаке, и теперь сидела с тетрадкой по русскому, по пятому разу обводя тему урока «Повесть временных лет. Плач Ярославны».
Вот жизнь… столько времени прошло, а там все кто-то плачет и плачет.
Влада удалось заметить только на большой перемене в столовой. Он смеялся, он был с друзьями.
