меня уроки… – отозвалась Маринка.
– Значит, после них, – легко согласился папа, подливая себе чая.
Предложи папа это вчера, Маринка бы сразу согласилась. Какие могут быть уроки, когда впереди ждут неожиданности – встреча белки в парке, разговор с енотом в контактном зоопарке или горы мармеладок в магазине, где глаза разбегаются от разнообразия. Но сегодня что-то случилось. Это, конечно, была виновата музыка. Странная старинная музыка, не похожая на все то, что слушала Маринка. Ей нравилась музыка тревоги и ритма, чтобы уплывать и не возвращаться. Но сейчас даже ее слушать не хотелось. Почему? Что могло измениться? Куда ее тянуло? Или что она внезапно потеряла?
Маринка забралась в кровать, спряталась в наушники, пролистала плейлист, поискала русские народные песни. И так – переключаясь то туда, то сюда, – она плыла, плыла…
– Я не поняла, это что за безобразие? – крикнула мама из кухни. – Какой торт? Почему не ели суп? И почему вы торт резали мясным ножом? Сколько раз говорить – большой нож для мяса! Где ваши мозги?
Маринка уже выплыла из своих сновидений, поэтому успела и маму услышать, и то, что в чат прилетело сообщение. Быстро глянула. От Влада.
«Привет!»
«Как дела?»
– Маринка! – Хорошо, что успела снять наушники, а то бы мама еще и за них отругала. – Где Ира?
Маринка глянула на соседнюю кровать. Сестры там не было.
– Не знаю.
Студентка первого курса института, Ира была человеком непредсказуемым.
– Почему ты ничего никогда не знаешь. Могла бы написать ей разочек! Пойдем, ты мне нужна. Лисе плохо.
Маринка замерла. Ее сейчас не волновала ни Лиса, ни Ира.
– Что ты сидишь? Пойдем!
– А папа? – тянула время Маринка.
– При чем здесь папа? Пойдем!
Нет! Только не сейчас! Ей надо подумать! Ей надо ответить. В комнате родителей темно. Неужели папа уснул?
– Смотри! – мама уже была на кухне. – Лису тошнит. Ты заметила, что она два дня ничего не ест.
– Не ест? – Мысленно Маринка еще сидела с наушниками, еще думала о тоске народных песен. Поэтому шла очень медленно, не торопясь завернуть за угол и увидеть кухню, где тошнит Лису. Мама ведь может заставить убирать.
– Нельзя быть такой бесчувственной. – Мама в третий раз пробежала мимо Маринки, что-то собирая, а Маринка все шла и шла. – Как таскать и тискать – ты первая, а как что-нибудь заметить… Я ее попыталась накормить, ее стошнило. Надо ехать к ветеринару. Собирайся. Будешь нести переноску.
– Почему я? – взвизгнула Маринка.
Она не может. Ей некогда. Ей надо вернуться к сугробам и тоске.
– У меня уроки!
– Марина, прекрати! – Мама остановилась. Лицо уставшее, все в морщинках. – Потом уроки сделаешь!
– А почему не папа? – еще упиралась Маринка.
– Потому что он лег отдыхать, а нам
