умрет? – прошептала Маринка.
– Перестань! – прошипела мама. – Врачи сейчас выяснят, что с ней происходит.
Маринка ничего не слышала. Она пыталась представить свою жизнь и видела только черную беспросветность.
– Неужели она умрет? – шептала и шептала Маринка.
Остановившимся взглядом мама смотрела на дверь. И эта дверь открылась, выпуская медсестру. Та позвала маму. Тут Маринка почувствовала, что сама немного умирает. Она плыла в странном состоянии без времени и конкретного места. И это длилось, длилось, пока перед ней не появилась мама, а в руках опять не возникла знакомая тяжесть переноски.
– Держи! Пойдем.
– А Лиса? – не поняла Маринка.
– Все в порядке! Просыпайся.
Мама что-то еще говорила, а Маринка, словно космический корабль, медленно причаливала к Земле. И пока состыковка не произошла, она ничего не слышала и не понимала.
Глава четвертая. Боевая ничья
Ой, что было, что было! Утром Маринка совершенно не могла собрать себя. Мама будила, мама толкала. И была не каша, а Маринкины любимые мюсли, и Лиса сидела на кухне и вылизывалась. Но окончательно понять, где она находится – что это планета Земля, что все правильно, все так, как и должно быть, – Маринка смогла только к физкультуре. У раздевалки их встретил физрук, высокий полный дядька, прозванный за свою походку Пингвином, – и сообщил, что урок сегодня пройдет на улице.
– Девочки волейбол, мальчики разминка!
И свистнул, чтобы ни у кого не возникло сомнения, что так оно и будет. Времени осталось только-только чтобы переодеться, поэтому народ быстренько разбежался на женскую и мужскую половины.
Девчонки только-только потянули через головы юбки и свитера, когда дверь распахнулась. Появилась хитрая физиономия Слепцова.
– Ах ты! – крикнула Анютка, замахиваясь на него свитером. Но Сашки уже не было.
– Мышь! – гаркнули из коридора, и в раздевалку влетело что-то серое.
Стены дрогнули от визга. Девчонки врезались друг в друга, запрыгивая на лавку.
– Это носок! – Натусик продралась сквозь кучу-малу – кому не хватило мест на лавке, пытались втиснуться в угол, – и вышла в центр раздевалки. Пнула серый колобок.
– Грязный.
И следующим ударом ноги послала колобок к двери.
– Копыта свои чаще мойте! – крикнула в коридор. – Слепцов! А ты особенно.
Все захохотали, натянули свитера с платьями обратно и вывалились за дверь. В сторону лестницы мелькнули последние тени. Мальчишки позорно покидали проигранное поле боя.
– Слушай, ну Слепцов что-то последнее время вообще… – Натусик прыгала на одной ноге – она выскочила из кроссовки и теперь на ходу пыталась надеть ее обратно. – Чего он?
– Не замечала. – После вчерашних страданий Маринка была немного как будто во сне. Не хотелось ни думать, ни торопиться.
