я закрыла глаза и прислонилась к теплым бревнам. Украдкой погладила шершавую поверхность, наслаждаясь покоем и уверенностью, шедшими от избы. Видно, всё же хорошие люди тут живут.
– Ну, девка, не томи! – раздраженно рявкнул Брегота.
– Что молчишь? – оскалилась Аника. – Или не можешь в злодействе сознаться? Небось сгубила сестрицу, а теперь стоишь тут, лыбишься! Бур, Брегота, вы чего смотрите?! Вяжите ее! – она тоже встала и шагнула ко мне, стискивая кулаки.
Я улыбнулась нарочито широко и скрестила руки под грудью. Но прежде чем меня начали рвать на лоскутки, распахнулась дверь, и на крыльцо вышел Артемий. Он был бледен, но двигался решительно, твердо стоял на ногах и парой резких указаний направил Бура разводить огонь в кузнице, а Бреготу послал за углем для растопки. Кадка, которую он нес, была накрыта холстиной.
– Отец, что с Марьяной? – взвизгнула девица. Артемий перевел на нее уставший взгляд, потом молча обнял и на мгновение прижался лбом к ее лбу. Когда он поднял голову, его лицо осветилось усталой, но счастливой улыбкой, разом сделавшей его на несколько весен моложе.
– Жива наша Марьюшка. Спит. Все будет хорошо, Аника. Все хорошо.
– Как… жива? Так ты ее спасла? Сумела? Ты, ведьма? – Аника неверяще смотрела на меня поверх головы отца.
Я только пожала плечами, не торопясь отлипать от теплой стеночки. Наверно, дочка Артемия решила, что я зазналась, потому и не снисхожу до разговора, но на самом деле я просто слишком устала, чтобы даже ворочать языком. Ответа от меня она дожидаться не стала и бросилась в дом – видно, удостовериться, что я не навела морок на доверчивого голову. Артемий начал спускаться, и тут порыв ветра отогнул холстину. Брегота заглянул в кадку, и его пробрала икота. Бур оказался покрепче, даже не побледнел, но внимательно посмотрел на меня. Я порадовалась, что Аника ушла.
Впрочем, голова освободил меня от необходимости объясняться, напомнив Бреготе про уголь, и того тут же как ветром сдуло. Одного только вида твари, которая сидела в Марьяне, оказалось достаточно, чтобы пробудить в нем похвальное рвение. Но вот кузнец уходить явно не собирался.
– Это ведь моровой червь.
Я кивнула.
– От которого нет спасения, потому что его вывели лаумы.
Я промычала нечто неопределенное.
Артемий уходить не торопился, внимательно слушая кузнеца. А я… была готова к чему угодно, только не к следующим словам простого кузнеца из маленькой, никому не известной деревни:
– Так, значит, ты не ведьма. И не травница. Ты рагана. Самая настоящая рагана, которую занесли к нам лихие ветры.
Я все же выпрямилась, глядя кузнецу в глаза.
– И что вы теперь будете делать?
Бур и Артемий переглянулись. Потом оба уставились на меня, и я слегка присела под перекрестием внимательных взглядов. Но, похоже, сегодня судьба решила до донышка вычерпать запас моего
