От них веяло неземным, совсем как от глаз Мари три часа назад. Но это заметил только патрикий. Те, кто стоял рядом с ним, видели лишь то, что видела Феофано.
– Ну, научите же его! – повторила та, топнув ножкой в красном чулочке.
– Это довольно просто, – проговорил Калокир, следя за Рашнаром, – бросают фишки, потом считают очки. Побеждает тот, у кого их больше. Всё в этом деле решает только удача. Она обожает тех, кто любит себя. А тех, кто боготворит её, эта сумасбродная девушка презирает. Она – всего лишь царица, а не богиня. С теми, кто унижается перед ней, царица капризна и холодна, как осенний ветер.
– Ты опытный игрок, – заметила Феофано, – и даже слишком.
Рашнар ушёл, не глядя ни на кого. Пока он шагал к дверям, многие успели его окликнуть. Он отвечал, но не задержался ни разу.
– Плохи его дела, – вздохнул Никифор Эротик, – фея, как ты жестока!
Царица, не удостоив его и взглядом, молча взяла Калокира за руку и направилась вместе с ним к дальнему углу пиршественной залы. Все, кто попадался им на пути, с поклонами расступались перед весьма необычной парой, но провожали её отнюдь не подобострастными взорами и словами. Сановники усмехались, предвидя страшное, а их жёны мрачнели, предчувствуя занимательное.
Властительница империи привела Калокира в маленький кабинет, примыкавший к зале. Там было несколько кресел, но Калокир остался стоять перед Феофано, которая опустилась в одно из них.
– Зачем ты это устроила? – спросил он. Она усмехнулась.
– Зря испугался! Рашнар тебя не убьёт – до тех пор, пока я не велю ему это сделать. Но ты ему причинил серьёзную боль.
– Без боли не извлечёшь занозу даже из пальца, – пожал плечами патрикий.
– Ты смеешь предполагать, что вынул занозу из его сердца? Кто ты такой, чёрт тебя возьми, что думаешь о себе как о самом Боге?
Глядя на Феофано в упор, Иоанн ответил:
– Я тот, кого Рашнар не убьёт, даже если ты этого захочешь.
– Ого! – прищурилась Феофано, – красиво, смело! А почему ты в этом уверен?
– Мы с тобой вместе много сделали для того, чтобы он очнулся.
Царица расхохоталась.
– Послушай, мальчик! Ты меня плохо знаешь. Хочешь умереть в муках? Я это тебе устрою.
– Нет, Феофано, – спокойно возразил юноша, – тебе не позволит так поступить более серьёзное чувство, чем ненависть ко мне. Если она есть.
Царица страдальчески побелела.
– Ах ты, ублюдок! Ну почему ты смеешь так говорить со мной? Я ведь женщина!
– О! Прости, госпожа. Я думал, что ты – богиня.
Больше минуты длилось молчание. А потом Феофано с усилием улыбнулась.
– Нет, Иоанн! Ты ещё не видел богиню.
Её лицо и дрогнувший голос, полный отчаянья, поразили дерзкого херсонита так, что он не поверил своим ушам и переспросил:
– Я еще не видел богини? Императрица! Твои слова означают, что мне
