потом он снова замолчал, его слова эхом отдавались в моих ушах.
Фенвик скованно, всем телом повернулся к двери. Он двигался, как заводная игрушка, и его голос тоже звучал невыразительно и скрипуче – голос механизма, а не человека.
– Вы же знаете о предостережении. Я передал его всем. А вам не будет необходимости умирать, если вы внемлете гласу духов и будете опасаться мисс Браш. Иначе произойдет убийство.
Мы втроем застыли в изумленной неподвижности, когда снаружи снова послышались шаги, а потом и громкий окрик:
– Эй, вы там!
Дверь распахнулась, зажегся свет. Ослепленный его яркостью, я все же разглядел Уоррена, стоявшего на пороге и вцепившегося стальными пальцами в нежную руку Фенвика. Мрачным и подозрительным взглядом санитар обвел комнату.
– Что здесь происходит? – резко спросил он.
Мы повели себя, как типичные школьники, застигнутые за ночными шалостями. Лариби поспешно сунул бумагу и авторучку в карман. Я так и не понял, заметил это наш стражник или нет.
– Так что же здесь происходит? – рявкнул он снова.
Геддес и Лариби, казалось, лишились дара речи. Но кто-то должен был отвечать на вопрос санитара, а потому я пожал плечами и как можно небрежнее сказал:
– Просто небольшой мальчишник, Уоррен. Заходите и присоединяйтесь к нам.
XV
После ухода всех незваных гостей у меня хватило ума немного повозиться в полумраке и нашарить на полу улики в виде остатков догоревших спичек. Спустив их в сливное отверстие раковины умывальника, я вернулся в постель и, как ни странно, сразу и крепко заснул.
Наутро меня разбудил новый дневной санитар. Еще не до конца проснувшись, я решил поначалу, что это Фогарти. Осознание ошибки повергло меня в истинный шок. А затем я испытал еще что-то вроде легкого потрясения, разглядев лицо новичка. Это было самое обыкновенное лицо – молодое и даже приятное. Но оно показалось мне почему-то хорошо знакомым.
Я старался подхлестнуть свою память, пока мы шли в спортзал для моей обычной разминки перед завтраком. Он назвался Джоном Кларком, но имя мне ничего не подсказало. Под конец, уже злясь на свою забывчивость, я задал ему прямой вопрос:
– Мы с вами не встречались прежде?
Он улыбнулся и ответил:
– Нет, мистер Дулут.
На чем разговор и закончился.
После завтрака я нанес традиционный визит в хирургический кабинет. Было заметно, что доктор Стивенс уже сожалеет о своей вчерашней импульсивной откровенности. Сегодня он держался со мной немногословно и выглядел чуть смущенным. Он бы смутился гораздо сильнее, узнав, к каким катастрофическим результатам привел предложенный им психологический и аналитический эксперимент.
Вид скальпелей, поблескивавших за стеклами его шкафов, заставил меня задуматься, не стоит ли поделиться с ним подробностями странного монолога в исполнении мисс Пауэлл вчера в актовом зале. Однако в свете дальнейших
