испуганно залепетала птица. – Только не человек. Прошу тебя. Я не доверяю людям, они…
– Да погоди ты, – перебил я её, – это мой коллега, добрейшей души человек, ничего плохого он тебе не сделает. Как же ты останешься на берегу? Придут бродячие собаки и устроят тебе Варфоломеевскую ночь. Нет, тебе нельзя здесь оставаться.
В этот момент к нам подошёл Григорий и, увидев у чайки разбитое крыло, запричитал:
– Бедная птица, что с тобой? Кто это тебя так?
Ни я, ни чайка, разумеется, объяснить повару ничего не смогли, но Григорий и сам понял, что оставлять птицу на берегу нельзя. Он аккуратно взял её на руки и понёс на корабль. По дороге она у меня ещё несколько раз спросила:
– Ты уверен, что он ничего плохого мне не сделает?
– Уверен-уверен, – бодро отвечал я, а сам подумал: «Странная птица. А у тебя есть другой вариант? Тебе же сказали, что на берегу оставаться нельзя. Куда ты сейчас побредёшь? Летать-то ты сейчас не сможешь. Так что терпи, дорогая птичка, выздоровеешь. Ещё налетаешься. Да следи внимательно за преградами. А то так и голову свернёшь».
– А кем он на корабле работает? – опасливо спросила чайка.
– Поваром, – ответил я, полагая, что такая мирная профессия окончательно успокоит раненую птицу. Но она, напротив, вся встрепенулась и с ужасом переспросила:
– Поваром? Я слышала, что они из птиц часто готовят обед. Он меня не съест?
– Какая ты глупая! – фыркнул я. – Неужели ты думаешь, на корабле, кроме чаек, больше нечего есть? Успокойся ты уже… Никто тебя есть не собирается. Мой друг не такой зверюга, чтобы раненую птицу в суп пустить.
Забегая наперёд, скажу: когда на корабле экипаж узнал, что Григорий приволок к себе в каюту чайку, капитан (конечно, в шутку) спросил у него:
– Гриша, мы кем тебя на работу принимали?
– Коком, – гордо ответил мой кормилец.
– Но я смотрю, – рассмеялся капитан, – ты ещё и спасателем-ветеринаром подрабатываешь? Говорят, ты какую-то птицу взял себе под опеку.
– Так получилось, товарищ капитан, – развёл руками Григорий, – кто-то поранил бедную птичку. Наш ветеринар осмотрел её, говорит, неделя – и крыло должно заработать. Нельзя было её оставлять на берегу. Погибла бы бедняга…
Мастер похлопал кока по плечу и сказал:
– Да не оправдывайся, Григорий, всё ты правильно сделал. Кто их защитит, кроме нас? Мы, люди, должны заботиться о них.
Я был уверен, что никаких отрицательных последствий поступка для Григория не наступит. Наш капитан очень сердечный человек. Я убедился на собственном примере. Наверное, именно такие люди и должны руководить большими коллективами. А тут, на судне, не только коллектив из моряков, тут полно пассажиров, среди них и старики, и дети, и инвалиды, и наш брат – домашние питомцы. Разве можно здесь назначить какого-нибудь злодея? Поставь самодура, он всем участникам круиза отдых испортит. А наш капитан, напротив,
