начиная подозревать, что между нами что-то происходит, посмотрел на нее с легкой озабоченностью.
Открыв переднюю пассажирскую дверцу, он придержал ее одной рукой, а второй жестом истинного джентльмена пригласил Ив садиться. Но она, словно не замечая этого, продолжала внимательно изучать машину, словно оглаживая ее взглядом от капота до багажника. Но не так, как Фран, а куда более профессионально.
– Я поведу, – вдруг заявила она и протянула руку за ключами.
К такому повороту событий Тинкер готов не был.
– А ты водить-то умеешь? – спросил он.
– А ты водить-то умеешь? – передразнила она его с нарочито сильным южным акцентом. – А как же! Да я папашин трахтор запросто гоняла, едва мне девять годков стукнуло!
Она вытянула ключи у него из ладони, обошла вокруг капота и плюхнулась на водительское сиденье. Тинкер с несколько неуверенным видом устроился рядом. Ив поерзала, вставила ключ в замок зажигания и спросила:
– Ну, куда едем, приятель?
– Пятьдесят вторая улица, пожалуйста.
Ив завела двигатель, резко дала задний ход, на бешеной скорости развернулась и, взвизгнув тормозами, остановилась.
– Ив! – не выдержал Тинкер.
Она искоса глянула на него, сладко улыбнулась, явно ему сочувствуя, затем снова переключила передачу и с ревом понеслась по Семнадцатой улице.
Через несколько секунд стало ясно, что на нее снизошел Святой Дух. Правда, когда она, не сбавляя скорости, свернула на Шестую авеню, Тинкер чуть не выхватил у нее руль, но затем притих. Ив вела машину уверенно, плавно, незаметно прибавляя или убавляя скорость, и, ловко обходя другие машины, зигзагами неслась вперед, несмотря на плотный трафик, точно акула сквозь толщу вод, с точностью до секунды определяя, когда переключится огонек светофора. Мы с Тинкером сидели с вытаращенными глазами, вжавшись в сиденья, и молчали – примерно так, должно быть, ведут себя те, кто оказался в руках некой высшей силы и смирился с этим.
Только когда мы свернули на Пятьдесят вторую улицу, я поняла, что он везет нас в клуб «21».
В некотором роде это Ив загнала его в угол своими вопросами – симпатичное, симпатичней, самое симпатичное? – как еще он мог ответить?
Но точно так же, как Ив тогда хотела произвести на Тинкера впечатление, показав ему квазирусский полусвет, где сами мы бывали не так уж и часто, у Тинкера, наверное, возникло желание продемонстрировать нам другой Нью-Йорк, его собственный. И, судя по всему, затея ему вполне удалась вне зависимости от настроения Ив. Перед рестораном на холостом ходу застыли ряды лимузинов; дымки спиралью поднимались из их выхлопных труб, подобно вылетающим на волю джиннам. Парковщик в цилиндре и легком пальто поспешил открыть дверцы нашего «Мерседеса», а швейцар уже предусмотрительно распахнул двери, и мы увидели в холле плотную толпу одетых по последней моде манхэттенцев.
На первый взгляд клуб «21» не выглядел каким-то особенно элегантным. Темные стены были украшены
