как Христа, живущего в нас. Бесстрастие – есть свет новой жизни, порождающей в человеке новые святые чувства, новые божественные мысли, новый свет вечного разума.
Святые Отцы Церкви бесстрастие определяют как «воскресение души прежде общего воскресения мертвых» (Иоанн Лествичник), как «достижение в беспредельную беспредельность» (Авва Фаласий).
Вера, понимаемая не как логическое убеждение, а как чувство живого Бога; от веры рождается страх суда Божия; от страха – покаяние; от покаяния – молитва, исповедание, слезы. Покаяние, молитвы и слезы, умножаясь и углубляясь, приводят сначала к частичному освобождению от страстей, откуда рождается надежда. Надежда умножает подвижнические труды, молитвы и слезы, утончает и углубляет чувство греха, в силу чего возрастает страх, переходящий в глубочайшее покаяние, которое преклоняет милосердие Божие, и душа удостаивается благодати Святого Духа, исполненной света Божественной любви.
И вера есть любовь, но малая, и надежда есть любовь, но несовершенная. Каждый раз, когда душа восходит от меньшей меры любви к большей, она неизбежно проходит через страх. Любовь своим явлением изгоняет страх, но изгнанный малою любовью, он, при переходе души к большей любви, снова возрождается, и снова преодолевается любовью и лишь совершенная любовь, по свидетельству великого Апостола любви, совершенно изгоняет страх, т. е. тот страх, в котором есть мучение.
Есть иной страх Божий, в котором нет муки, но радость и дыхание святой вечности. Об этом страхе, который не должен оставить человека в пределах земного бытия, Старец говорит так: «Пред Богом должно жить в страхе и любви. В страхе, потому что Он Господь; в страхе, чтобы не оскорбить Господа плохим помыслом; в любви, потому что Господь есть любовь».
Преподобный Петр Дамаскин
Признак бесстрастия
Признаком же бесстрастия есть то, чтобы во всем пребывать без смущения и без страха, как получившему от Бога благодать вся мощи, по слову апостола (Флп.4:13), и никакой не иметь заботы о теле, но по мере того как подвизается, понуждая себя, и достигает в покой навыка, благодарит за это Бога и снова предпринимает иное понуждение себя, чтобы постоянно быть в борьбе и побеждать со смирением. В этом и состоит преуспеяние человека: ибо совершаемое без понуждения себя, как говорит святой Исаак, не суть дела, но скорее дары.
Если же после первого труда настал покой, то это лишь возмездие победы, тут еще нечем хвалиться, ибо не тех похваляют, которые получают воздаяние, но тех, которые понуждают себя в делании и ничего не получают. И что нам сказать? Насколько мы что-нибудь делаем и сколько благодарим Благодетеля, настолько же, и еще гораздо более, мы бываем должны Ему. Он неоскудевающий и ни в чем не имеющий нужды, а мы без Него не можем ничего сделать доброго.
Сподобившийся воспевать Бога сам более приобретает, ибо получает
