давно заметила девочку с балкона, плетущуюся вдоль трамвайных путей, и сейчас смотрела на неё сквозь глазок, вспоминая какой та впервые пришла к ней – маминой толстушкой, откормленной и обласканной, и от этого податливой и послушной, но так ненавидящей музыку, а вместе с ней и её. Теперь же по ту сторону двери стояла почти оперившаяся девушка, готовая к тому, чтобы сделать новый шаг. Это чувствовалось. Главное, чтобы в нужном направление двинулась, подумала учительница…, и в то же мгновение раздался звонок. Муза Казимировна выдержала паузу, потом повернула ключ и распахнула дверь.
– Добрый день, Кристина, проходи. Я подготовила для тебя сюрприз.
Ей, действительно, Борис Яковлевич принёс вчера чудный клавир конца прошлого века, она разобрала его на партии, переписала, немного упростила, и эта композиция могла бы стать хорошим украшением окончания учебного года.
– Я не буду заходить, Муза Казимировна, – решительно произнесла Кристина.
– Приболела?
– Нет. Я вообще больше не буду приходить к вам.
– Почему? Тебе надоело заниматься со мной? Или я надоела?
– Нет, вы мне не надоели. Я просто больше не буду заниматься музыкой. Никогда! – она протянул ей папку. – Вот, возьмите ваши ноты,
– Кристина, ты пожалеешь об этом, – глядя ей в глаза сказала учительница.
– Не пожалею.
– Если я сейчас закрою дверь, то ты больше никогда не сможешь ко мне прийти. Понимаешь? Никогда.
– Я понимаю. Прощайте.
Она развернулась и побежала вниз, но остановилась у выхода и прислушалась – дверь всё ещё была открыта, это было понятно, поскольку из квартиры доносились звуки радио, которое никогда не выключалось, только на время занятий.
– Муза Казимировна! Закрывайте дверь! Пожалуйста! – крикнула Кристина, и расплакавшись, выбежала из подъезда.
Не так она представляла себе счастье освобождения из музыкального плена, но несмотря на слёзы и какое-то гнетущее чувство внутри, это событие стало её первым взрослым поступком, от которого и пошёл отсчёт её счастливой жизни.
И каждый раз, на протяжении многих лет, проезжая на грохочущем трамвае мимо дома Музы Казимировны, Кристина прислонялась лбом к стеклу и пристально всматривался в её окна, надеясь увидеть за шторами знакомый силуэт, хотя прекрасно знала, что она умерла ровно через месяц после её ухода…
А музыку она, действительно, забыла, при том, очень быстро, как будто из её головы незаметно вырвали какой-то малюсенький кусочек, который отвечал за все эти гаммы, сонаты, вальсы и менуэты. Забылась даже нотная грамота, и через полгода Кристина не могла уже отличить ноту до от ноты си, не говоря уже о диезах и бемолях…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно
