сердито, как будто Лилиан обманула его и решила дезертировать.
– Я не уезжаю насовсем, – поспешно сказала она. – Я уезжаю лишь на короткое время. Я вернусь обратно.
– Все возвращаются обратно, – прохрипел Рихтер, успокоившись. – Все.
– Передать ваш ход Ренье?
– Бесполезно. Можно считать, что я уже сделал ему мат. Скажите Ренье, что лучше начать сначала.
«Да, – подумала она, – начать сначала».
После обеда Лилиан уговорила молоденькую сестру показать ей последние рентгеновские снимки. Не успев как следует закрыть дверь, Лилиан вытащила из конверта темные снимки и принялась разглядывать их против света. Она не очень-то разбиралась в них, но помнила, как Далай-Лама несколько раз показывал ей затемнения и темные пятна. В последнее время он этого больше не делал.
Лилиан смотрела на снимки, на их блестящую серо-черную поверхность; от них зависела ее жизнь.
Вот ее плечевая кость, вот позвонки, ребра, весь ее скелет, а в промежутках то зловещее и неясное нечто, что зовется здоровьем или болезнью. Она вспомнила свои прежние снимки, вспомнила расплывчатые серые пятна на них и попыталась найти их вновь. Она разыскала эти пятна, и ей показалось, что они увеличились.
Лилиан резко обернулась. Теплый свет мирно струился из-под золотистого абажура. В комнате было тихо, но Лилиан почудилось, что тишина ждет ответа на вопрос, неведомый ей. Она повернулась к зеркалу.
– Ну, так что же? – раздался за ее спиной голос молоденькой сестры. Неслышно ступая на резиновых подошвах, сестра вошла, чтобы забрать снимки.
– В последние два месяца я потеряла два кило, – сказала Лилиан.
– Нельзя быть такой беспокойной. И надо есть побольше. Вы ведь уже очень неплохо поправились.
– Скажите, а вы когда-нибудь болели?
– Нет, никогда, если не считать кори и скарлатины. Н у, да и вы скоро поправитесь, – по привычке затараторила девушка. – Небольшие рецидивы всегда возможны. Особенно зимой.
– И весной, – с горечью сказала Лилиан. – И летом. И осенью.
– Надо быть поспокойнее. И выполнять предписания профессора!
– Да, я так и сделаю, – сказала Лилиан, вдруг потеряв терпение.
– Вам надо побольше есть. Тогда вы быстро наберете эти несколько кило. – Сестра уже стояла в дверях. – Начните с сегодняшнего вечера. На ужин у нас шоколадное суфле с ванильным соусом.
Сестра ушла, а Лилиан все еще стояла неподвижно. Неужели это та же самая комната, какой она была минуту назад?
В дверь постучали. Вошел Хольман.
– Клерфэ завтра уезжает. Сегодня ночью – полнолуние. Поэтому в «Горной хижине», как обычно, будет праздник. Давайте удерем и отправимся с ним наверх? Ведь это последний вечер с Клерфэ. Будет очень грустно провести его здесь. Пойдемте с нами?
Лилиан не ответила.
– Долорес Пальмер и Шарль Ней тоже хотят идти, – сказал Хольман. – Если мы улизнем отсюда
