протяжении 3,5 лет я была адептом современного ЗОЖ, соблюдала все правила здорового питания: замачивала крупу перед варкой на 12 часов, а бобовые на 72, ела овощи и зелень в каждый прием пищи, сама ферментировала капусту по правильному рецепту, придерживалась раздельного питания, исключила из рациона сахар, лактозу и глютен… И мне это нравилось! Нравился порядок и очень нравился вкус еды. Мне приносило огромное удовольствие то, что в этом жизненном хаосе у меня всё правильно. Я нашла ту часть жизни, которую могу контролировать и видеть позитивные перемены благодаря строгой дисциплине.
Кстати, в этот же период жизни я боролась за чистоту русского языка: не стесняясь поправляла своих собеседников, если они неверно ставили ударение в словах «одновременно» или «обеспечение», и всячески порицала мат, осуждая тех, кто использует его в своей речи, что, как показало время, значительно ограничивало количество источников, в которых содержалась важная для моего развития информация. Там, где использовались слова, находящиеся в моем «чёрном списке» или тех спикеров, которые говорили «одеть», вместо «надеть», я мысленно линчевала, и, конечно, игнорировала сказанное ими, что очень замедляло темпы моего личностного роста. А замедляя темпы своего развития, я замедляла темпы развития мира, и когда уже можно было жить интереснее, используя новые знания, я продолжала жить по-старому. То есть так: я продолжала жить и действовать по-старому, страдать, но (!) возносить себя за то, что русский язык я знаю лучше, чем они.
И как красиво лилась моя чистая речь, неоскверненная матом, так же красиво в моих кухонных шкафах стояли орехи и сухофрукты в одинаковых контейнерах. А если открыть холодильник, то можно было увидеть, как эстетично зелень хранится в банке, словно в вазе, а перепелиные яйца в специальном стеклянном сосуде с красивой крышкой. А здесь, в контейнере, активируется грудка индейки, на поездку за которой я потратила час двадцать своего времени. Чтобы она лучше усваивалась, я замачивала её в яблочном уксусе перед готовкой. Главным было правильно выбрать уксус, чтобы не налететь на вредный.
Но порой этот порядочный жизненный уклад разрушал ураган нового приступа РПП, когда я объедалась тортами, мороженым, шоколадом, булками и другой запрещёнкой.
Я не могла просто так сходить в кафе, чтобы съесть пирожное, и, насладившись атмосферой, вернуться к обычной жизни. Для меня один кусочек десерта мог обернуться неделей пищевого «запоя», когда желудок казался бездонной бочкой, куда летит всё, что мне нельзя. И чем дольше продолжался «запой», тем дешевле и примитивнее еду я покупала, как тогда в Нью-Йорке, когда начала с изысканных десертов в Whole Foods, а закончила «Сникерсом» из мини-маркета.
Ограничения в питании привели к тому, что, приходя в отделение «Почты России», где помимо основных услуг также организована продажа каких-то сладостей, я не могла отвести взгляд от полок с едой. Ассортимент почты, мягко говоря, был весьма простоват, потому что ориентирован на пенсионеров: дешевые шоколадные плитки, печенье, какие-то рулеты с чуть ли не пятилетним
