меня.
– А про свои подвиги рассказать не хочешь, Край?
– Какие еще подвиги?
– Такие… – Он оглянулся и посмотрел на меня странным взглядом. – Мужики говорят, что ты там чуть ли не роту шведов в одиночку положил. Запросто так… Опасаются теперь они тебя: то ли ты с нечистым снюхался, то ли явился к нам ангелом в людском обличии. Утверждают, что ты дрался так, как ни один человек на земле драться не сможет. Что скажешь, герой?
– Сам не знаю. Наверное, с перепугу. А к чему этот допрос?! У тебя что, такого никогда не было, что ли? – И, решив перевести все на шутку, добавил, – А, может, в меня твой знакомый спецназовец Индус вселился? Помнишь, ты мне про него легенду рассказывал? Говорил, что он частенько к вам на выручку приходил, даже после геройской смерти. А?
Спецназовец промолчал, лишь загадочная улыбка промелькнула на его лице.
Еще издали почуяв аппетитный запах, я вдруг понял, что очень хочу есть. Каша вперемешку с большими ломтями оленины оказалась невероятно вкусной. Организм требовал восполнения энергии, потраченной в бою. Глиняная миска была вместительной, но мне все равно оказалось мало одной порции, да и двух не хватило – сходил за третьей. Жан с Милёной озадаченно смотрели на то, как я жадно поглощал горячую кашу, и переглядывались.
– Кушать сильно захотелось… – бормотал я извиняющимся тоном, но было не до политесов.
– Кушать, говоришь? Скорее, жрать… – саркастически заметил Карандыш.
Наконец, насытившись, я привалился спиной к стволу березы, непроизвольно рыгнул.
– Упс… прошу прощения. Все, ребята, вы как хотите, а я спать… Сил не осталось…
И, улегшись прямо на мягкую траву, моментально уснул. Даже не заметил, ответили мне что-нибудь Жан с Милёной, или нет.
Проснулся от похлопывания по плечу. Милёна протягивала мне наполненную до краев братину.
– Квасу испей, Край.
Покряхтывая от боли в мышцах и зевая, я уселся, снял с себя холстину, которой заботливые друзья укрыли меня, спасая от мошкары. Ледяной забористый напиток обжег гортань, прогнал сонливость.
– Ух, спасибо! Откуда квасок? – Я утерся рукавом рубахи и вздрогнул всем телом. – Ядреный какой…
– Тут недалеко деревенька, – ответил Жан. – Благодарные жители в полдень принесли на обед угощение победителям, в том числе и квас. Хмельного меду тоже… Но Доброслав Алексеич бухать пока запретил – опосля, говорит, когда вернемся в Новгород. Поэтому пьем вот этот хлебный напиток.
– В полдень? – Подняв взгляд, я увидел, что солнце уже было довольно высоко. – Сколько же я проспал?!
– Вечер уже скоро… – Милёна забрала у меня пустую посуду и куда-то ушла. Может, за едой отправилась?
– Почти сутки… А разве мы не в Ладогу сейчас поедем? С князем?
Спецназовец отрицательно покачал головой:
– Александр Ярославич уже уехал в Новгород. А мы… Не знаю я, куда мы направимся. Боярин велел нам сидеть здесь и не дергаться – ждать, значится,
