монолог дальше, показывая, куда идет, что планирует делать.
Неслышно приоткрыл двери и тут же наткнулся на взгляд мастера за пультом, который был готов гнать любого, имеющего нахальство ему мешать. Однако увидев Ивана заулыбался и замахал рукой.
За стеклом что-то мяукало существо неопределенного пола и возраста. Не отрываясь от монитора, звукач пожал Ванькину руку и махнул на диван за своей спиной. Там уже сидел кто-то в потертых старых джинсах и непонятных кедах, чисто бард, едущий с Грушинского фестиваля после суток распевания “Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались”.
“Бард” на молодого человека даже головы не поднял. Сидел с закрытыми глазами и что-то внимательно слушал в наушниках. Наружу не просачивалось ни одного звука, так что при всем желании понять, чем наслаждается бородатый обтрепыш было невозможно, лишь по сосредоточенному выражению лица, то и дело становящемуся похожим на измученного жаждой путника, которому протягивают, но не дают воды, было понятно, что мужчина чего-то ждет от звучащего для него, но никак не дожидается.
Иван спокойно присел рядом, попробовал послушать, что пелось из студии. Это было… душераздирающе. Так же, как и его сосед по дивану вынул наушники, засунул в уши и включил музыку, вспоминая мелодию и невольно шевеля пальцами, будто проигрывал на инструменте. Плеча тихонько коснулись.
– Можно чуть потише?– поинтересовался бородач.
– А?– не понял Ваня.
– Звук прикрути, пожалуйста в телефоне. Отвлекает,– кивнул на трубку в руках сидящий рядом.
– А это не отвлекает?– Иван мотнул головой на стекло, за которым мяукали, наполняя студию какофонией.
– Это не музыка,– отмахнулся сосед, белый шум.– У тебя музыка.
– Понял, не дурак,– усмехнулся и взъерошил рыжий чуб.
Звук скрутил почти в ноль и стал с интересом приглядываться к тому, кто находился рядом. Глаза у соседа, которые теперь были открыты, казались уставшими и то ли больными, то ли бессонными. Лопнувшие капилляры выдавали не лучшее состояние мужчины.
В одежде разбирался плохо, но, приглядевшись, понял, что штаны не временем протерты, а сделаны такими специально. Похоже, новая мода у дорогих брендов – “состаренность”. Интересно, даже забавно, но его устраивало просто занашивать одежду. Лютик уже посмеялась, глядя на его ветхую любимую рубаху, что однажды несчастный предмет одежды просто разлезется на нитки прямо на плечах у Ваньки.
“Бард” еще посидел, поглядел красными глазами за стекло на тот ужас, который делал вид, что поет, а потом перегнулся через подлокотник дивана и неожиданно для Вани вытащил гитару. Когда открыл чехол, вынул инструмент,в опрос о финансовой состоятельности отпал сразу. Инструмент был заоблачно дорого и, кажется, индпошив. От восхищения даже рот приоткрылся.
Сосед лениво взял несколько аккордов. Вынул один наушник, прислушался к чему-то и быстро побежал пальцами по струнам. Играл он неплохо. Мелодия Ваньке была незнакомая, но чувствовалось, что рядом крепкий профи.
