подбор слов:
– Мы готовы признать, что чудесное явление способствовало победе его величества под Орлеаном. Но во всём, что касается чудес Господних, следует быть очень осторожным. Планы Его всегда многогранны, множественное их толкование и есть то поле жизни, которое возделывает святая Церковь, отделяя зёрна от плевел. А посему всё должно происходить в своё время…
– То есть, чудо вы готовы признать только после окончательной победы Франции? – уточнила герцогиня.
– А разве, на нашем месте, вы, мадам поступили бы иначе?
– Пожалуй, нет. Однако, возделывая поле жизни, я бы всегда помнила о том, что пространство его ограничено всего лишь выбором между двумя мнениями – что считать зерном, а что плевелом. И, возделывающий поле, не может ступить на него, не определившись, хотя бы, с этим.
Прелат улыбнулся.
– Бесспорно. Но только в том случае, если возделывающий сам же и сеятель. Однако, поле нашей жизни засеивает Господь, а Церковь лишь принимает урожай. Пока всходы не дали плодов, трудно понять, какое именно зерно посеяно. Но, уверяю вас, ни один росток не остаётся без внимания, а тот, что растёт на благо, получит ещё и особую заботу и покровительство.
– Ну, что ж, аминь, – вернула улыбку герцогиня.
А про себя подумала: «Значит, мешать они не собираются».
И, в очередной раз почувствовала себя довольной.
Вопрос с Церковью – о том, какую точку зрения на Деву примет папа – был достаточно волнительным и отнял уйму денег, времени и чернил, истраченных на письма. «От этих церковников всего можно ожидать, – жаловалась мадам Иоланда мессиру Танги. – Сегодня они говорят тебе: „Да, да, конечно!“, а завтра делают удивлённое лицо и начинают заверять, что это их „да, конечно“, вовсе не означало то согласие, на которое ты рассчитывал! И разъяснят, как нужно было понимать на самом деле; и вывернут всё наизнанку так, что ты и сам себе уже не веришь. А потом ещё и виноватым тебя сделают, потому что глуп оказался и сразу, как надо не понял… В их руках вера, и они всегда правы. Поэтому я волнуюсь, Танги, несмотря на принятые меры».
Впрочем, меры, принятые герцогиней вовсе не были так уж шатки. Давнее дело, связанное с Филаргосом, хоть и не увенчалось полным успехом, всё же позволило герцогине создать нужную репутацию в широком кругу влиятельных лиц, без поддержки которых не обходился и нынешний папский престол. Обвинения в ереси и колдовстве – а в том, что они будут, мадам Иоланда не сомневалась – должны были встретить в Риме мощное противодействие со стороны этих лиц. И то, что папа недвусмысленно давал понять: «Поживём – увидим, а пока мешать не буду», уже было хорошо.
Между тем, церемония надевания шпор закончилась. Объявив о начале празднований, дофин покинул зал, чтобы подготовиться к турниру, а придворным позволили поздравить Жанну, и теперь все они теснились возле девушки, создавая толчею, не хуже горожан на улицах. Герцогиня тоже двинулась было туда, за Дю Шастелем, расчищающим ей проход.
