каждому встречному о том, что узнали, но о том, что ЭТО вам известно, к сожалению, знаю не только я. Герцог Филипп видимо не подумал, насколько его тайна смертоносна для тех, кто не имеет счастье быть герцогом королевской крови. Зато я это хорошо представляю и беспокоюсь… я дорожу вами, де Вийо, хочу уберечь от любой непредвиденной… м-м, скажем так – оплошности. Нет, нет, повторяю, я вовсе не имею в виду вашу несдержанность! Но обстоятельства могут сложиться по-всякому – в политике ветра так переменчивы. А герцог Филипп, случись что, с высоты своего положения, вряд ли отнесётся к вам так же…, м-м, бережно.
Ла Тремуй удовлетворенно отметил про себя, что развязности в его посетителе поубавилось. Сообразительный конюший снова стал похож на того, прежнего, настороженного, словно зверь. И хорошо. Как раз теперь в деле с Жанной этот господин с его рвением, если забудется, станет только помехой, потому что отныне просто подслушивать под дверью не получится. Теперь ковыряться тут надо как ювелиру, с иголкой, самому нашёптывая то, что возможно потребуется нашептать, и со знанием дела куда большим, нежели простое желание отомстить или выслужиться. «А этот везде лезет с наглостью, как с дубиной, – подумал Ла Тремуй. – Думает, всё так просто… Впрочем, до сих пор, для него оно так и было – терять ему особенно нечего. Но теперь пускай задумается. Пусть осознает предел, за которым его ничтожные помыслы могут обернуться против него же. Сейчас я предостерёг, сбил спесь, а теперь посажу на цепь там, где мне нужно».
– Я не могу больше рисковать вами в этом деле, но не хочу и терять, – позволил себе мягкую улыбку министр. – Сведения, которые вы привезли, настолько оглушительны, что даже мне, узнавшему их, требуется теперь обеспечить себя хоть какой-то безопасностью. Вы ведь понимаете, о чём я?
Де Вийо настороженно кивнул.
– А что может дать такую безопасность? Как вы думаете?
– Что?
– Другие сведения, дорогой Вийо. Те, о которых Филипп понятия не имеет. Сведения об этой таинственной Клод, которая важна мадам герцогине даже более, чем Жанна.
В глазах конюшего повис новый вопрос.
– Вы не понимаете? – снисходительно спросил Ла Тремуй.
Де Вийо сглотнул.
«Я и сам ещё не понимаю. – подумал министр, – но чувствую… да, всей кожей ощущаю, что здесь самое уязвимое место! Узнай мы, кто такая Клод, и зачем она привезена – весь план герцогини Анжуйской сразу станет ясен до конца. А поскольку безупречных планов не бывает даже у самых изощрённых умов, при полной ясности, найдётся и способ его разрушить…»
– Против Жанны мы сейчас хорошо вооружены, – сказал он вслух. – Само собой, дело о мошенничестве с её стороны, теперь не раздуешь, и слава Богу! Тем и хороши полные сведения, Вийо – они не дают попасть впросак. Но знания об этой Клод вооружат нас ещё больше и, разумеется, обезопасят, потому что, как я понимаю, о ней не знает никто, кроме нашей герцогини и, может быть, нескольких преданных ей людей. Но они не в счёт. Главное, что не знает никто со стороны.
