чэн-сяну?
Чжан Ляо известил Цао Цао, что Гуань Юй согласен покориться только ханьскому императору.
– Я ханьский чэн-сян, – с самодовольной улыбкой заявил Цао Цао, – Хань – это я! Следовательно, можно принять его первое условие.
Выслушав второе требование Гуань Юйя, Цао Цао воскликнул:
– Да я дам вдвое больше, чем полагается женам императорского родственника! А что касается запрета входить в покои женщин, так это закон каждого дома. Кто тут может его нарушить!
Только третье условие вызвало у Цао Цао некоторые сомнения. Он покачал головой и произнес:
– Значит, его придется кормить даром? Какая же мне от этого польза? Нет, на это согласиться я не могу.
– А разве вам не известны рассуждения Юй Жана о людях простых и благородных? – вмешался Чжан Ляо. – Лю Бэй обращался с Гуань Юйем милостиво, по-дружески, и, если вы сумеете щедростью и добротой привлечь его сердце, вам нечего будет бояться его неповиновения.
– Вы правы. Я принимаю все три условия, – заключил Цао Цао.
Чжан Ляо вновь поднялся на гору и сообщил Гуань Юйю о согласии Цао Цао. Гуань Юй сказал:
– Это все хорошо, но все же, прежде чем я сдамся, прошу чэн-сяна временно отвести войска и разрешить мне съездить в город повидаться с женами моего старшего брата.
Цао Цао дал согласие и на это и велел войскам отойти на десять ли.
– Не делайте этого! – предостерегал его Сюнь Юй. – Здесь, наверно, кроется какая-то хитрость!
– Гуань Юй не подведет, он человек правдивый! – уверенно возразил Цао Цао.
Войска были отведены. Гуань Юй ушел в Сяпи. Народ в городе был спокоен. Жены Лю Бэя, узнав о приезде Гуань Юйя, вышли его встречать. Гуань Юй склонился у ступеней:
– Я заставил вас натерпеться страху, простите меня!
– А где сейчас наш господин? – спросили женщины.
– Еще не знаю.
– Что вы теперь намерены делать?
– Я вышел из города с намерением вступить в смертельный бой, но попал в безвыходное положение на горе, и Чжан Ляо уговорил меня сдаться. Цао Цао принял мои условия и пропустил меня в город. Не смею действовать самовольно, не зная вашего мнения.
Женщины поинтересовались условиями, и Гуань Юй рассказал подробности.
– Вчера, когда армия Цао Цао вступила в город, мы уже считали себя погибшими, – призналась госпожа Гань. – Кто бы мог подумать, что ни единый волос не упадет у нас с головы! Ни один воин не посмел войти в нашу дверь! Но зачем вы спрашиваете нас, если уже дали свое согласие? Мы опасаемся только одного: может быть, завтра Цао Цао уже не захочет отпустить вас искать брата.
– Не беспокойтесь. На этот счет у меня есть свои соображения! – заверил обеих женщин Гуань Юй.
Вскоре в сопровождении нескольких десятков всадников он отправился к Цао Цао. Тот лично встречал его у ворот лагеря
