Виктор.
Конечно, по большому-то счету, каждый, кто хоть раз летал на корабле с Петлей, во время прыжка тотчас же поймет, что здесь имеет место она и ничего кроме нее. Однако Виктор сомневался, что геолог Гладилин, экспедитор Женя Ищенко и «потомок» Павлентий когда-либо приближались к Петле ближе, чем на парсек. Пассажиров вообще не должно волновать, каким способом их доставят в нужную точку пространства. Главное – чтобы доставили.
Все остальные вопросы тут же вылетели из головы, и Виктор уже с трудом дослушал объяснения капитана о сенсорно-голосовом управлении Борисом Кондратьевичем. А потом они вводили образцы голоса Виктора в бортовой компьютер и снимали с Виктора отпечатки ладони, чтобы в случае чего – хотя ничего такого случиться не может, я сказал, не может, и точка – но все-таки, чтобы в случае чего управление полностью взял на себя Виктор. Он все делал машинально, автоматически, потому что никак не мог отойти от потрясения. Петля – и совсем рядом! Более того, через несколько часов он на своей шкуре испытает ее действие. Восторг, восторг!
Да, не так прост этот Сан Саныч, грубоватый увалень в засаленном комбинезоне, капитан ядовито-зеленой посудины со странным названием «Маршевый». Надо же, Петля! Виктор был уверен почему-то, что это не последнее чудесное открытие, ждущее его в полете.
– Пойду сосну часок, – сказал Сан Саныч. – А ты, Витек, покажи потомку роботов и начинай осваивать автоповара.
Они вышли из рубки, закрыли ее, и капитан шагнул к своей каюте, но тут в коридор выпорхнула Е.А.Ищенко, все в том же коротеньком сарафанчике, от вида которого у Виктора снова перехватило дыхание.
– Душ на вашем коры… корабле есть? – спросила девушка.
– Конечно, есть, – спокойно, даже ласково ответил Сан Саныч. – Да вот только женский день в ём не предусмотрен. Но так и быть, выделю один денек в неделю. Скажем… э-э-э… вторник.
Сегодня была среда.
– Вот оно как, – сказала Женя, усердно пряча усмешку. – Но ведь я могу сходить в душ после вас. В конце концов, вы же не все вместе моетесь.
– А как жа, милая! – воскликнул капитан, округлив глаза. – Тут тебе не рейсовый лайнер, водопады ниагарские не предусмотрены. Мы воду экономим. Так что потерпи недельку. А ежели невтерпеж, милости просим к нам в компанию, мы ввечеру соберемся и двинемся все вместе. Да, кстати. Вода для помывки у нас не родниковая, а отработанная. Из системы охлаждения двигателя. Это я к чему. Чтобы потом возмущения не возникло: чего, мол, на моей нежной коже разводы мазутные после процедур образовались, да почему меня ни с того ни с сего одолели цимер головной, знобуха да мерехлюндия. Ферштеен, нихьт?
Девушка изучающе оглядела засаленный комбинезон:
– Вы женоненавистник?
– Я женонавистник! – с жаром заявил капитан. – Женолюб, дамский угодник, носитель на руках. Но все это – дома. А на борту женщин
