мы спим. Минут пять побарабанив, Виктор обратился к компьютеру:
– Борис Кондратьевич, что делать?
Вместо ответа раздался громкий женский голос:
– Александр! Поднимайся немедленно!
Голос этот оказался Виктору знаком, и был он голосом Сан Санычевой жены. Виктор едва не бросился в рулевую, но вовремя сообразил – «позывные» хранятся в памяти боркомпа на случай экстренных ситуаций с целью вывести капитана из объятий Морфея.
Голос жены произвел поистине магическое действие. Рулады прекратились как по взмаху волшебной палочки, и капитан моментально материализовался в дверях каюты:
– Случилось чего?
Он был полугол, встрепан, заспан и растерян, и Виктор даже слегка смутился – так жестоко и безжалостно прервать сладкий сон капитана! Но подавил неуместную жалость и сказал:
– Обед случился.
За обедом капитан преимущественно молчал, как, впрочем, и остальные. Виктор искоса поглядывал то на одного, то на другого, то на третью, изучая, так сказать, поведенческие реакции в быту. Зачем это ему надо, он не знал, но, во-первых, так рекомендовала «Методичка молодого косморазведчика», составленная лично товарищем Полищуком, а, во-вторых, просто интересно. Эдуард явился на обед в просторном шелковом комбинезоне сиреневого цвета, на спине и рукавах которого плавали золотые рыбки. Струящийся материал создавал впечатление, что рыбы шевелят хвостами и плавниками, а широкий золотистый пояс намекал на древневосточные церемонии. В целом Эдик выглядел так, словно отдыхал на одной из курортных планет. Девушка Женя смотрелась не менее потрясающе, хотя, несомненно, проигрывала Эдику по части экзотики. Широкая белая юбка с крупными черными цветами и простая белая блузка смотрелись очень элегантно. Но самыми экстравагантными в ее наряде были туфли на высоченной платформе. К чему весь этот маскарад, Виктор не понял, на качество борща и на скорость его поедания одежда, по его мнению, никак не влияла, они в Мурашке чаще всего садились за стол в грязной и потной камуфляжке, а пищеварение было будь здоров.
Однако странно казалось даже не то, что Женя и Эдик вырядились – одна как на бал, а второй в попугайский наряд. Странно, что ни на Павлентия (майка и шорты, все как обычно), ни на капитана (летный комбез, даже не очень засаленный) наряды пассажиров не произвели никакого впечатления. Оба были погружены в свои мысли так глубоко, что Виктор засомневался, почувствовали ли они вкус пищи.
В самом конце обеда, когда борщ был съеден, а чай вскипячен и выпит, Эдик поднялся с места, и золотые рыбки пришли в движение. Виктор, глядя на рыбок, подумал еще об одной странности, связанной с геологом, точнее, с его одеждой. Подумал и тут же о ней забыл, и, как выяснилось впоследствии, зря.
А забыл он, потому что Сан Саныч внезапно нарушил молчание:
– Значит так, мои родненькие. Через полчаса «Маршевый» совершит прыжок. Посему прошу… Нет, не прошу – приказываю. Занять места в каютах и не высовывать из них носа
