жюстокора что-то, завёрнутое в золотой шёлк с узорною каймой, и добавил таинственно и тихо, замирающим голосом:
– Но только смотри пристально…
В золотом шёлке был завернут небольшой футляр красного дерева. Капитан бережно открыл его, достал из него какую-то коричневую палочку, зажёг её от свечи и положил на сдёрнутое со стола пустое блюдце, которое он пристроил точно посередине сидения стула. По комнате пополз душный приторный дым. Томас пристально, как ему было сказано, стал смотреть на мастерски сделанную пейзажную вставку на спинке стула: луна из перламутра, полуголые осенние ивы вокруг какого-то водоёма… Через несколько минут глаза у него закрылись. Он какое-то время сидел неподвижно, а потом вдруг сказал в тишине, так и не открывая глаз:
– Она поёт о луне… И колокольчики… Так нежно звенят…
Томас открыл глаза: зрачки его зияли двумя чёрными вопросительными знаками. Капитан тихо заговорил словно о чём-то своём, очень личном, такая безмерная тоска разлилась вдруг в его голосе:
– Она поёт о том, что её любовь сильна и прекрасна, как свет осенней луны, которая освещает замёрзший пруд… И что ей хочется бежать к любимому по льду на тот берег… Но она боится испугать его, ведь его любовь к ней хрупка, как этот первый лёд… Это очень старинные стихи.
– Я так и слышал… – прошептал Томас. – Что это было?..
Капитан задумался и стал тереть лицо рукой.
– Это, брат, – сказал он со вздохом. – Да я и сам не знаю… Похоже, что лама, который дал мне это, тоже не знает… По крайней мере, он ничего мне так и не объяснил толком, только напустил туману…
Капитан подошёл к китайскому стулу.
– Подожди, Том, я погашу палочку, – сказал он. – Потом послушаешь ещё без меня. Вот сюда положишь, зажжёшь и послушаешь…
Капитан быстро загасил дымящуюся палочку пальцами.
– А теперь давай проветрим комнату, – сказал он уже каким-то совсем другим, обычным своим голосом. – Дым всё равно уже не действует… И пообедаем… Что-то я проголодался.
Томас сидел потрясённо, уставившись на китайский стул. Он ничего не спрашивал у Дэниэла, по опыту зная, что проси – не проси, тот всё равно ничего не скажет, пока сам не захочет. Он встал и посмотрел на капитана. Тот, не поднимая глаз, произнёс вдруг:
– Я тебе расскажу потом, обязательно… Ладно? Только не сейчас… Мне ещё очень худо… Ты только напомни мне потом… Скажи: «Уцайлотяньское сокровище»…
– Как, Дэн?.. – воскликнул Томас. – Опять сокровище?
Что-то бессильное и недоконченное быстро промелькнуло в лице капитана, и тут же пропало, словно он хотел улыбнуться, но у него ничего не получилось.
– Да, дружище… Это злой рок какой-то, – произнёс он и глубоко вздохнул. – Ведь живёт же кто-то на свете без всяких сокровищ. Просто живёт… А тут то «русское сокровище», то теперь вот это… «У цай лотянь» – это
