осени, «…и тонкий полёт паутинок капроновых, и берег туманный манит всё сильней». Я когда-то писала стихи о любви, нежности, о нём, о себе, о нас.
Такой же тёплый день, как и тогда, когда я «убегала» из города, города боли. Как всё изменилось! Новые микрорайоны. Здесь, на западном берегу реки, были поля, сады, а там, в зарослях, мы с девчонками загорали, прячась от любопытных, мальчишеских взглядов. Город изменился, изменилась и я, вся моя жизнь. Приглядываемся, принюхиваемся друг к другу …чужие. Уже чужие.
Хочется домой. Ещё вчера обнимала мужа, детей, укладывала спать внучку, а сейчас от них за тысячи километров.
Дом. Когда-то здесь был мой дом, я была счастлива.
Впереди три дня, бесконечно долго тянется время, но радует предстоящая встреча с друзьями, подругами детства. Я так соскучилась по ним, истосковалась душой.
Завтра самое главное, ради чего я вернулась сюда через двадцать пять лет. Кладбище, самые близкие и дорогие там.
Много лет я не решалась на эту поездку, убегая от самой себя. Но так больше нельзя. Невозможно скрыться от прошлого, надо дать ему уйти, отпустить, простить. Столько лет прошло. Почему до сих пор так больно? Будто вчера… он, я, ожидание прекрасного … и смерть, в доли секунды разрушившая жизнь.
Встреча с друзьями.
Встретились. Поплакали. Посмеялись, вспомнили, помянули, снова поплакали, посмеялись, выпили, взгрустнулось.
– Ты чего, Светка? Почему грустная такая?
– Устала, дорога, отдохнуть бы.
– Время детское, давай выпьем по рюмочке текилы. Помню, ты любила текилу.
– Я и сейчас люблю только её с лимончиком и солью. А давай, за нас молодых и красивых.
Через час, основательно упитые, но счастливые и весёлые идём провожаться. Домой возвращаюсь на следующий день к полудню – застряла на всю ночь у подруги. Завтра в полночь улетаю домой.
– Светка, ты жива? – звонит Нелка. – Мы к вам сейчас завалим. Танька ещё дышит?
Таня – подруга, бывшая одноклассница у которой я остановилась.
– Кто «мы»? – спрашиваю, принимая опталгин. Голова разламывается. Ещё бы, после бурной ночи и весёлого продолжения банкета. Часа через два квартира наполняется старыми друзьями. Всё-таки хорошо, что я приехала. И всё по новой: смех, объятия, воспоминания, слёзы, но уже не от боли – с лёгкой грустинкой юности. Боль я оставлю на завтра.
– Тань, я возьму твою машину, съезжу на кладбище.
– Ты уже встала? – сонно спрашивает, держась рукой за черепок.
– Да, давно. Не спится здесь. Мысли…
– Хочешь с тобой поеду? Дай мне двадцать минут привести себя в божеский вид, я после вчерашнего в полном накауте.
– Нет, не хочу, дрыхни. Мне надо побыть одной. Не обижайся.
– А дорогу помнишь?
Они все рядом: бабушка, брат, дедушка. Недалеко от них папинины старшие братья с жёнами. Почти братская могила.
