узы мстителя и снимать его затворы. Спасти ее! Но кто, скажи, ввергнул ее в бездну погибели? Я или ты? (Фауст дико озирается кругом.) За громы схватиться хочешь? Счастье, что не вам даны они, жалким смертным! Раздробить невинного возражателя – вот известный прием тиранов, к которому они прибегают, когда их поставят в тупик!
Веди меня туда: она должна быть свободна.
А опасность, которой ты сам подвергаешься? Знай, что в городе ты оставил следы твоего кровавого греха. На месте убийства парят мстительные духи и ждут возвращения убийцы.
Что еще предстоит мне от тебя? Смерть и проклятие всей вселенной на тебя, чудовище! Веди меня, говорят тебе, и освободи ее!
Изволь, я сведу тебя. Слушай же, что я могу сделать: ведь не все же силы земли и неба в моей власти. Я могу помрачить ум тюремщика, а ты завладей ключами и выведи ее человеческою рукою. Я буду на страже: волшебные кони, которые умчат вас, будут готовы. Вот все, что я могу.
Туда – и сейчас же!
Ночь. Открытое поле
Фауст и Мефистофель мчатся на вороных конях.
Зачем там слетелись у плахи они?
Не знаю, но вижу, там что-то творят.
Взлетают, кружатся, спускаются вниз.
Колдуют.
Нет, сеют, над чем-то кадят.
Пускай их колдуют! За мною, вперед!
Тюрьма
Фауст со связкой ключей и лампой перед железною дверью.
Вся скорбь людей скопилась надо мною:
Давно мне чуждым страхом я объят;
Вот здесь ее, за влажною стеною,
Невинную оковы тяготят.
Что ж медлишь ты, войти не смея?
Боишься встретить милый взгляд?
Твой страх – ей смерть! Вперед скорее!
(Хватается за замок.)
Мать, распутница-мать,
Погубила меня;
Мой отец, негодяй,
Изглодал всю меня;
А сестричка моя
Мои кости нашла,
Тайно в поле снесла.
Резвой птичкою я
Мчусь в чужие края!
(отворяя дверь)
Не чувствует она, что милый здесь стоит!
Лишь цепь на ней гремит, солома шелестит.
(Входит.)
(прячась на кровати)
Идут! Настал час смертный мой!
(тихо)
Молчи, молчи: свободна будешь!
(бросаясь перед ним на колени)
Кто б ни был – сжалься надо мной!
Потише: стражу ты разбудишь!
(Начинает разбивать
