оцепенела, что даже не сопротивляюсь.
Мы друг за другом спускаемся по лестнице: я шагаю впереди, ощущая за спиной присутствие бога, от которого волнами исходит жар, а воздух благоухает апельсинами и гвоздикой. Интересно, что случится, если папа или Мерри выйдут сейчас из спальни и увидят нас, подумают ли они, что я тайком вывожу из своей комнаты парня. Потом вспоминаю, что это вовсе не парень, а мы во сне.
«В кошмаре, – поправляю себя. – Это кошмар».
– Как ты себя чувствуешь? – интересуется Гермес, прислонившись к серванту, пока я ищу чистый стакан.
– Хорошо, – я снова способна говорить.
– Рад слышать. Прости, если я немного перегнул палку.
– Вовсе нет, – отвечаю, еще не до конца придя в себя. – Наверное, я должна быть польщена, раз удостоилась всего этого шока и трепета.
Он смеется, и я открываю холодильник.
– Думаю, вода подойдет лучше, – советует Гермес.
Я достаю с дверцы бутылку и показываю ему.
– Это и есть вода.
– Проточная вода. – Он кивает на раковину.
– Я такую не пью. Вкус отвратительный.
Глаза бога сужаются.
Где-то на задворках сознания раздается тихий, но настойчивый тревожный сигнал. Он не улыбается.
– Что-то не так?
– Я прошу прощения.
Прежде чем я успеваю спросить, за что он извиняется, бог бросается на меня. Стакан падает на пол, разбиваясь вдребезги, когда его рука обхватывает меня, крепко удерживая, а вторая тянется к лицу. Я открываю рот, чтобы закричать, но в этот момент Гермес засовывает что-то туда – что-то горькое и неприятное. Он зажимает рукой мои губы и челюсти, вынуждая их сомкнуться.
– Глотай, – приказывает он.
Я мотаю головой так яростно, как только могу.
– Я не могу отпустить тебя, пока ты не проглотишь.
Я вновь пытаюсь вырваться, но бог неподвижен. С таким же успехом можно было побороться с деревом или скалой.
Почему я не просыпаюсь?
– Просто глотай, – говорит он. Это звучит как мольба.
Я сглатываю, и мое горло вздрагивает под его большим пальцем.
Гермес отпускает меня, и я отшатываюсь, глядя на него с напрасно поднятым кулаком.
– Хорошая девочка. А теперь спи. – Он выдувает воздух мне в лицо, и мир исчезает.
Этиолирование[9]
Я сажусь на кровати, резко вздохнув, и тут же начинаю задыхаться, когда что-то влажное и травянистое попадает мне в горло.
Я склоняюсь, судорожно откашливаюсь, пытаясь освободить свои дыхательные пути, и колочу себя по спине, пока перед глазами не начинают искрить звезды. Когда мне кажется, что дело принимает опасный оборот, нечто неопознанное вылетает из горла и пикирует через всю комнату, оставляя после себя медный привкус во рту и слезы, градом текущие по лицу, стоит мне только
Этиолирование – процесс роста и развития растений в темноте.
