беседой с Бенкендорфом. Выразив удовлетворение содержанием меморандума, он заявил русскому послу, что считает «само собой разумеющимся, что изложенные в обоих английских меморандумах принципы не смогут быть одобрены в данный момент английским общественным мнением и смогут найти практическое применение только как следствие благоприятного разрешения ведущихся ныне переговоров по среднеазиатским вопросам и имеют целью придать отношениям между странами характер, совершенно отличный от того, который они носили в прошлом»[117]. «У англичан не было никаких возражений стратегического характера, – писал в своем исследовании А. Тэйлор, – они лишь опасались, что это вызовет возмущение общественного мнения, что “поднимется буря’’. Грей ответил, что желание русских в отношении Проливов будет легче удовлетворить, когда Антанта докажет свою ценность в другом месте»[118].
Обмен мнениями по вопросу о Проливах ускорил подписание англо-русского соглашения о Тибете, Афганистане и Персии. Проявленная Лондоном готовность пойти навстречу интересам России в вопросе о Проливах ослабляла сопротивление противников соглашения при царском дворе, в правящих и общественных кругах и способствовала уступчивости русского правительства в афганском и персидском вопросах.
Соглашением по Тибету Британия также намеревалась обеспечить безопасность подступов к Индии. Англия стремилась лишить Россию возможности вмешательства в тибетские дела и даже от посылки туда «научных» экспедиций, чтобы Россия ни под каким предлогом не могла нарушить неприкосновенность тибетской территории. «Со своей стороны Англия шла на те же обязательства; к слову замечу, – писал Е. В. Тарле, – что по всем условиям проникновения в Тибет англичане гораздо легче могли при желании нарушить это соглашение, чем русские»[119]. Взамен Британия предлагала в сущности довольно слабо замаскированный раздел Персии. Северная часть Персии, примыкавшая к Кавказу, превращалась в сферу российских интересов, а юго-восточная часть, примыкавшая к Индии, становилась сферой влияния Британии. «Нейтральная» зона, включавшая Персидский залив, которая должна была разделять обе сферы влияния, была такова, что не могла в случае международных осложнений прикрыть англичан. «Это деление было чисто стратегическим, – утверждал Тэйлор, – ни та ни другая сторона не упоминала о персидской нефти и не учитывала ее, и англичане по чистой случайности получили легкий доступ к ней»[120].
11 июня Никольсон передал Извольскому поправки Грея к конвенции о Персии. Главная из них состояла во включении в преамбулу признания особой заинтересованности Англии в сохранении статус-кво в Персидском заливе[121]. Извольский высказал твердое желание, чтобы Персидский залив оставался вне сферы переговоров. Он аргументировал это стремлением заключить соглашение двух держав как можно скорее[122].
Несмотря на советы Бенкендорфа уступить Великобритании,
B. D. Vol. 4. № 275. Sir A. Nicolson to Sir E. Grey. July 10. 1907. P. 295. Enclosure in № 275. Memorandum communicated by M. Isvolskу July 10. 1907. P. 295–296.
B. D. Vol. 4. № 432. Sir E. Grey to Sir A. Nicolson. June 29. 1907. P. 484.
Ibid. № 428. Sir A. Nicolson to Sir E. Grey. June 24. 1907. P. 475–477;
