что его таланты дают ему право надеяться, что он в состоянии оказать своему государю ожидаемое им от него содействие.
В 1688 году Лефорт представил юному царю первое и существеннейшее доказательство своего служебного усердия. В то время были довольно часты возмущения стрельцов, бывших тогда телохранителями царей и лучшей частью русского войска. Повод к этим возмущениям давала красивая, умная, одаренная высокими государственными талантами, но властолюбивая царевна Софья[13], сводная сестра Петра. Возмущение 1688 года было особенно жестокое – целью его было умерщвление молодого государя. Лефорт воспрепятствовал совершению этого изменнического плана, последствия которого были бы неисчислимы, судя по известному нам значению царствования Петра I. С довольно сильным отрядом Лефорт поспешил в тот монастырь, в котором Петр был уже заключен, чтобы в нем же быть убитым; Лефорт занял все входы в монастырь, охранял Петра до тех пор, пока не миновала опасность.
Этим великим подвигом пленил он сердце царя, который стал единым повелителем России и вознаградил своего приверженца величайшей благосклонностью и неограниченным доверием. С этих пор становились с каждым днем очевиднее последствия советов, даваемых Лефортом. Он ввел иностранное военное искусство, и хотя он только мимоходом, так сказать, поверхностно изучил в Голландии морское дело, все-таки собственно он был основателем русского флота, который Петр I возвел впоследствии на такую высокую степень совершенства. Лефорт уничтожил многие злоупотребления, устроил много полезных, хороших и мудрых учреждений в государстве, призвал иностранцев в Россию и сопровождал царя в путешествиях по Европе, чтобы убедить его примерами европейской промышленности и благосостояния в необходимости следовать тем порядкам, которые он ему указывал.
Кто не знает истории оригинального путешествия в Лифляндию, Пруссию, Бранденбург, Люнебург, Голландию, Англию, Саксонию, Австрию и Польшу, которое предпринял Лефорт в 1697 году как посол царя, причем его повелитель находился в его же свите, инкогнито, в качестве обер-командора? Это путешествие было чрезвычайно полезно для Петра I и было бы продолжительнее, если бы новое восстание в Москве не потребовало ускоренного возвращения. Летом 1698 года царь явился опять в свою резиденцию и тогда были применены целесообразные и сильные, но, без сомнения, слишком строгие меры к полному подавлению восстания.
Уже с самого начала благоволения царя к Лефорту русские вельможи с завистью смотрели на возрастающее значение чужестранца и довольно громко заявляли свое неудовольствие на вводимые им новшества. Вначале Петр и Лефорт относились равнодушно к этим заявлениям, но, когда порицание этих недовольных и неучей становилось все громче, Лефорт полагал, что пришло время силой заставить их замолчать. По его совету Петр I уже с 1692 года стал притеснять фамилии выдающихся по рождению и чину нарушителей спокойствия и отдавать иностранцам, если они того заслуживали, значительные места в государстве, так что
