он кофе пьет, ну с бутербродом иногда, тоню-юсеньким, – мёл все подряд, как кит. Мама зато мало ела. Кусочек отрежет, клюнет, – и опять айда щуриться то в окно, то на телевизор. И улыбается. Наконец прыснула и сказала:
– Все время проснуться боюсь.
– Ущипнуть? – деловито спросил папа, рыская глазами по зачищенному столу.
– Да я себе уже таких синяков насажала… Рустик, а почему, а? Как так могло-то?
– Ну, чудеса аквапарка, воздействие хлорированной воды на падающий организм. Может, нерв удачно об воду ушибла. Врач скажет. Ты доедать будешь?
– Нет, какое там доедать… А. Возьми, конечно. Кушай-кушай, поправляйся.
Папа, не реагируя на подколы, в два движения закинул все с маминой тарелки в пасть – в натуре пасть, мне показалось на миг, что она на пол-лица распахнулась. Я моргнул, присмотрелся – нет, все нормально.
Дилька сказала вредным голосом:
– Наиль, а мы не опаздываем?
Научил ее время распознавать – на свою голову.
Мы не опаздывали, но вставать и выходить было самое время.
Я с хлюпаньем допил чай – никто даже замечание не сделал – и рванул в прихожую, чтобы быстренько одеться и сказать Дильке, что одну ее ждем, между прочим. Но все же задорные с утра, блин, рванули за мной. Весело получилось, зато без жертв.
Мы уже стояли на пороге, папа побежал себе еще бутерброд сделать, мама проверяла, всё ли мы взяли: ранец, рюкзак, сменная обувь, шарфы не забыли, Наиль, на голову надень, надень, я сказала! Наушники вынь – и вообще, договаривались телефоном не размахивать. Или Дильку по пути потеряешь, или в школе отберут.
– Кто отберет? – хмуро спросил я, убирая телефон из куртки в брюки. – Хулиганы эти твои?
– Директор, – коротко сказала мама, и тут мне возразить было нечего.
И тут Дилька сказала:
– Ой, мам, какая ты красивая!
– Ага, – невнимательно ответила мама, но затем все-таки решила возмутиться. – Где красивая? Издеваешься, да? Со сна, морда распухшая, на башке мочало, еще глаза и тут все красное…
– Правда, красивая, – протянула Дилька.
Я поднял глаза и тоже увидел наконец. И подтвердил:
– Мама, в натуре. Как это – прекрасно выглядишь сегодня.
Мама хмыкнула, покосилась в зеркало и уже открыла рот, чтобы сказать что-то ехидное, но передумала – и прямо так, с приоткрытым ртом, повернулась к зеркалу и принялась разглядывать себя, зачем-то водя рукой по животу и ногам.
Мне стало неловко, а Дилька захихикала.
У нас мама симпатичная, очень – хотя косметикой не пользуется. Но она сильно устает, потому что работает в каком-то суровом муниципальном предприятии и ухаживать за собой не очень любит, ей нас хватает, а мы ей знай нервы портим – ну и так далее, так, по-моему, все мамы говорят. Все мамы разные, и наша тоже разная, но у нее красивое
