style="font-size:15px;"> Ноги подкосились, и Ларго вмиг оказался на земле. Теперь Ларго – столик без ножек. Дощечка. Щепка, которая наблюдает за тем, как сумеречные силуэты выстроились вокруг дерева. Они, поскуливая, ждали, пока из тел мертвых магов сочилась сила, ползла по земле, утекала глубоко, чтобы напитать корни.
И вот тела утянуло куда-то в рыхлую землю, а на нижней ветке выросло два новеньких плода.
Нунтар сорвал с ветки янтарный плод, разодрал когтями. Теперь каждый подходил, брал по кусочку и жадно сосал доставшееся сокровище. Глаза их горели янтарем, и кожа переливалась янтарным, они часто дышали. И не хихикали.
Мама и ЭлЭл тоже станут такими плодами. А Ларго просто умрет… Здесь конец всему.
Охватило сонное свинцовое состояние, как во время тяжелого гриппа. Вот бы умереть как-нибудь легко и прямо сейчас. Пальцы сами собой потянулись к запястью и нащупали малиновую ленточку. Ларго напомнил себе, что он всего лишь щепка.
Нунтары завершили трапезу. Поволокли свои тела в разные стороны. Один из них прошел мимо Ларго, чуть не зацепил ногой. Глаза у нунтара застланы янтарной пленкой. Словно сомнамбулы, они расходились прочь от дерева, им было хорошо. И уж точно не было им никакого дела до столика и лежащей на земле большой щепки, которую некогда звали «Ларго».
Белая бездна текла над головой, а по ней плясали янтарные блики. Надо было оставаться там, в кафе. Ждать своей участи. Ларго коснулся ленточки ЭлЭл.
Голова закружилась, запульсировала от боли. Сам бы он никогда не догадался. Возможно, древняя кровь Тсерингеров подсказала путь. У дерева никого не осталось.
Ларго не чувствовал собственного тела, не понял, как оказался у ветки и сорвал с нее сокровище нунтаров. Плод оказался липким, сморщенным, полупрозрачным. И теплым. Словно маленькое скукоженное солнце с пульсирующим ядром.
Тот, кто раньше был Ларго, испугался бы откусить. Побрезговал. Но теперь Ларго – всего лишь вещь.
Сахар захрустел на зубах. Кожица поранила язык. Мякоть оказалась приторно-сладкой. Вот чем пахло от нунтара. Зубы скользят друг о друга, на языке неприятная пленка. Вкус слегка медовый, слегка грушевый, слегка сливовый. А как проглотишь – во рту ощущение, что откусил от восковой свечи.
Ларго подумал, что от одного кусочка у него началась изжога. Но в груди становилось все горячее, раны засаднили еще сильнее, глаза заслезились, веки стали слипаться.
И тут Ларго увидел мага. Все вокруг залито янтарем, маг плетет заклинание, играючи разводит костер. Рисует в воздухе огненные фигуры, пускает испепеляющие лучи в туман.
Видение исчезло.
Что-то треснуло, обдало жаром – костер прямо у ног. Но как?
Ларго не касался источника силы, не плел заклинаний.
Ядро пульсировало, а внутри ядра – искаженное отражение мага. И пока Ларго доедал плод, он все смотрел и смотрел на костер – первое, что он сделал. Пусть с помощью мертвеца, пусть не лично, но все же…
Языки пламени менялись: то были красными,
